Пару отверстий влетевших в двигатель пуль Симазаки всё же нашёл, но мотор тарахтел ровно, не сбоил, масло кое-где забрызгало фюзеляж, но обильных потёков не было. Про боезапас сложно было сказать, но открыв лючок для смены лент, он увидел блеснувшие цилиндрики снарядов. Вернувшиеся с поживой десантники устилали, принесённым из дома пледом, залитое кровью кресло пилота.

Симазаки не летал на этой модели, но его бомбардировщик и этот истребитель по размерам почти не отличались. Тем более что «Сиден» тоже брал немалый вес бомб, и он не сомневался, что справится с управлением.

— Спасибо! — Прощаясь, Симазаки пожал руку Кумэ.

— За что? — Военные люди общались коротко, понимая, что враг близко, и времени на разглагольствования нет.

— За гостеприимство! — Улыбнулся лётчик, и под ободряющий смех отряда взобрался на крыло.

Позаимствовать у убитого лётчика, продырявленный парашют Симазаки не рискнул и занял место пилота, положив на сидение принесённую вместе с пледом небольшую подушку.

Уставшие ноги знакомо стали на педали, руки легли на рычаги. Беглый, но внимательный взгляд на приборы: топлива — треть бака, давление в норме, немного повышена температура двигателя, но это видимо из-за неправильного полётного режима. Помахав рукой, не закрывая фонарь, осторожно прощупывая и сливаясь с машиной, добавив обороты, он повёл истребитель на взлёт. Как и ожидал Симазаки, более лёгкий истребитель быстро оторвался от земли.

Небо затягивала низкая облачность, и лётчик старался не поднимать машину высоко, но многочисленные антенны над домами и столбы линий электропередач, заставляли тянуть ручку на себя.

Посмотрев вправо Симазаки ахнул — по параллельному шоссе шла колонна неприятельской бронированной техники. Бросив машину влево, со сложным на малой высоте разворотом, мотнул головой назад, и краем глаза зацепил, прикрывавшие колону ударные вертолёты.

Секунды хватило понять — за ним увязались. И шустро так!

Симазаки занервничал. «Сиден» на низких высотах выдать по максимальному не мог. Тянуть наверх, уйти в разворот — срежут ракетами. Наверняка! Попробовать вывести вертолёты на людей полковника Кумэ? Но не факт, что Кумэ поведёт себя так, как хотелось бы и ударит по преследователям. А может и просто не успеть среагировать. Но попытаться стоит!

Подполковник уже тянул ручку газа до упора. Мощный, почти двухтысячисильный мотор, завывая, разгонял машину до возможных показателей на низких высотах.

Остервенело, работая педалями и ручкой управления самолёта, пилот менял углы вертикального и продольного отклонения, видя, как оранжевыми шариками, промелькнув мимо, обгоняя самолёт, уходит смерть. Возможности оглянуться назад не было, но ему казалось, что взгляды вражеских пилотов просто скребли по затылку, выцеливая его через коллиматор прицела (или чего там современность напридумывала). Мысли бились, как птица в клетке, он понимал — удастся чего-нибудь у Кумэ или нет, но надо самому атаковать. На коротком вираже.

Урывками креня машину, что бы открыть себе обзор, Симазаки, наконец, увидел ориентиры, взятые на заметку ещё при взлёте. Он понимал, что тарахтящий самолёт будет услышан издалека, но проносясь над недавно покинутым местом, предупреждающе коротко нажал на гашетку и покачал крыльями.

Полковник Кумэ сразу сообразил, что просто так Симазаки не будет возвращаться. Едва над головами десантников с треском промчался истребитель, он приказал приготовиться. Две винтокрылые осы нагрянули почти внезапно.

Умно сосредоточив огонь на одной цели, десантники шквальным огнём добились удачных попаданий, не столько в бронированный корпус, сколько по редукторам и механизмам управления.

Маневрируя, Симазаки сумел вздёрнуть самолёт несколько выше. За обрывками облачности земля не казалась особо близкой, но стоило подумать о резком развороте, с неизбежной потерей скорости и высоты, рука непроизвольно тянула ручку на себя — выторговать ещё сотню метров.

Тянуть дальше было нельзя. Машину в короткий вираж он бросил почти на одном наитии. Двигатель выл, скорость падала, он почувствовал как задрожали плоскости, истребитель просел почти к самой земле. Лобастый нос самолёта закрывал обзор внизу, и казалось винты уже стригут столбы линий электропередач и просто высокие деревья. У него волосы встали дыбом от такого виража на грани возможностей машины. Но зато он вышел в лоб геликоптером. Там, в их кабинах явно не ждали подобно финта.

«Ай да Кумэ! Получилось! Сбили таки один»!

Симазаки выходя на курс атаки, с радостью увидел лишь одну стрекочущую тварь, и едва введя ручкой её в перекрестье прицела, нажал на гашетку, открывая огонь сразу из четырёх стволов. Выпустив за секунды остатки боекомплекта, одна за другой пушки замолчали. Самолёт прошёл в пяти метрах выше геликоптера, подранено закрутившегося по оси. Оглянувшись, Симазаки удивился его живучести — после стольких попаданий фактически в упор он ещё находился в воздухе и не взорвался.