Шрифт:
Но стоило узреть светлую макушку, идеальную стрижку, снисходительно-торжествующий взгляд и наглую ухмылку, как я взвыла:
– Опять ты, злодеюка сказочная!
Ухмылка медленно сошла на нет, на скулах заиграли желваки. В следующее мгновение Князь рывком перескочил дверцу своего кабриолета, обошел автомобиль и направился ко мне.
– Пошел я, – выдал Павлитос, – может, бабки еще не весь косяк высосали.
На отступление кандидата в хахали Стужев даже не взглянул – взгляд его был направлен исключительно на меня, мне оставалось только задаваться вопросом: «Знает ли он, что знаю я, что знает он, что я, и он?..» Пострадаю за яйца, ой пострадаю…
– Ильева, – Стужев подошел впритык, посрамив китайский текстиль французским брендом, – ты куда собралась?
«Знает ли он, что знаю я, что знает он, что сделала я и что сделает он?..»
– Марго!
Я вздрогнула, посмотрела на Князя, решила, что партизаны немцам не сдаются, и вежливо полюбопытствовала:
– А что?
Стужев вскинул бровь.
– У меня, знаешь ли, личная жизнь имеется, – начала врать я, – и планы на вечер, – собственно уже не вру.
– И ночевать будешь не дома? – ехидно вопросил Князь.
– Естественно. – А главное, искренне. – У меня свидание с самым идеальным мужчиной на планете, нас ждет ужин, развлекательная программа, а после да, я с ним на всю ночь, даже на первую пару опоздаю.
Демонстративно сложив руки на груди, Стужев, тупо игноря окружающих, а их было навалом, наставительно начал:
– У тебя больше нет личной жизни, Марго. Никакой. Универ, работа, мы. Точка.
Народ вокруг заинтересованно внимал.
– Вы все? – решила уточнить, на всякий случай.
Окружающие затаили дыхание – клубничка в столице в разгар часа пик!
Стужев промолчал.
– Что, реально вы все, сколько там вас, тридцать три, да? – снова уточняю.
Рейтинг нашего представления, несомненно, вырос в ту же секунду, а народ жаждал подробностей! Князье величество соизволило узреть свидетелей нашей беседы и выдало:
– В машину, Марго.
Ой как хотелось послать, ой как сильно, но… этот может схватить за волосы и поволочь в самом прямом смысле. Он может, у него тормозов нет. Пришлось идти другим путем:
– Стужев, у меня правда планы на сегодня.
– В машину, – повтор приказа.
Ы-ы-ы…
– Стужев, – пытаюсь быть вежливой, – не могу я! Не могу, понимаешь, меня ждут. Очень. А его одного оставлять нельзя.
Хмыкнув, Князь вопросил:
– Налево свалит?
– Да у него мастер-класс по всем направлениям! – с тяжелым вздохом ответила я, вспоминая Ромкино умение вмиг перевернуть квартиру вверх дном.
И тут Стужев сделал неожиданное предположение:
– Ребенок?! – Молча смотрю на Князя, тот повторно выдает перл: – У тебя есть ребенок?!
Мексиканские страсти отдыхают! Бабули, чья память хранит воспоминания о «Просто Марии», умильно вытирая слезы, потянулись вперед, мужикам явно стало скучно, молодежь все еще ждет клубнички. Почему-то я брякнула:
– Ну да… – и добавила: – Твой.
Аншлаг в глазах бабулек! Искреннее сочувствие всей мужской составляющей собственно Князю, оторопелый вид у молодежи. Но Стужев отреагировал достойно, хмуро вопросив:
– И сколько ему?
– Три года! – бодро ответила я.
Задумчивый Князь – не менее задумчиво:
– Почти четыре года назад… да, я тогда пил много… Это фактически сразу после аварии…
Полный аншлаг! Я такого жадного внимания никогда не наблюдала! Бабули затаили дыхание, женщины жаждали продолжения, девушки приглядывались к Князю, мужики чисто из солидарности продолжали ему сочувствовать, маршрутчики смирились и устроили остановку на три метра дальше.
– Кажется, я вспомнил, – продолжал «вспоминать» Князь, – ты тогда еще по ночам подрабатывала на Тверской…
Вот гад гадский.
– Ну да, – нагло отвечаю, – и пожалела тебя, болезного. Видишь, чем все закончилось? Нельзя быть доброй к людям, ох нельзя!
Князь усмехнулся и с некоторым восторгом протянул:
– Ведьма ты, Марго, я даже почти поверил.
– Что значит «почти поверил»? – возмутилась я. – Алименты платить кто будет?
И тут в толпе послышалось:
– Все, попал пацан.
А Стужев смотрел на меня и улыбался. Я улыбнулась в ответ.
– Правда ребенок?
– Правда, – созналась я, – и правда уже бежать нужно.