Будучи в зените славы, Ибн Мукла выстроил в Багдаде дворец, о котором в народе ходили легенды. На огромной глыбе тесаного камня с внутренней стороны садовой стены было выбито изречение: «Созданное мною переживет время». В дворцовом парке Ибн Мукла, очень любивший животных, устроил своеобразный зоосад. Звери там передвигались свободно на просторных и отгороженных друг от друга территориях. Чтобы обеспечить свободу и птицам, Ибн Мукла повелел натянуть над садом шелковую сеть. За питомцами каллиграфа ухаживали специальные работники под началом персидского ученого Мухаммеда Нуреддина.

Наблюдая за зверями, Ибн Мукла стремился открыть тайну Творения. Сотрудники его зоосада проводили эксперименты по скрещиванию среди разных видов, результаты которых не только вызывали изумление, но и усиливали ненависть и подозрение к личности каллиграфа. Впрочем, об этой работе за пределами дворцовой стены было известно не много. Незначительные успехи в селекции птиц, собак, кошек, овец, коз, ослов и лошадей достигались ценой появления на свет множества больных и уродливых животных.

Тем не менее Ибн Мукла был полон энтузиазма продолжать научную деятельность. Двадцатый халиф династии Аббасидов аль-Ради Биллах ему благоволил, и Ибн Мукла очень рассчитывал на его поддержку в задуманной реформе арабского шрифта. Аль-Ради Биллаху было двадцать четыре года, он писал стихи, любил вино, женщин и отличался космополитическими взглядами. Изгнав из столицы ученых ренегатов, он окружил себя либеральными теологами. Однако, как и большинство халифов, он не был единовластным хозяином при своем дворе. Чиновники, князья, высшие военные чины и жены строили козни и изгоняли реформаторов из его окружения.

Много недругов и завистников приобрел Ибн Мукла благодаря своей учености и богатству. Дожив почти до пятидесяти лет, каллиграф окончательно понял, что халифат прогнил до мозга костей. Он волновался, что не сможет провести в жизнь задуманное. Багдад стал беспокойным местом, где неустанно работали заговорщики и мятежи вспыхивали один за другим. Ибн Мукла и сам отличался непреклонным характером и горячим нравом и нередко проявлял несдержанность в общении с придворными сановниками. Утвердившись, несмотря на интриги, в должности визиря, он почувствовал себя победителем и стал невыносимо заносчив.

Верные друзья советовали ему, пока не поздно, удалиться от двора и греться в лучах славы на безопасном от него расстоянии. Однако планы по усовершенствованию алфавита требовали поддержки халифа в борьбе против духовенства. Ибн Мукла переоценил своего правителя и заплатил за это высокую цену.

Каллиграф был знатоком не только арабского, но и персидского, арамейского, турецкого и греческого языков и изучил все метаморфозы арабской письменности на протяжении ее истории. Результатом кропотливой работы стал новый арабский алфавит, который мог передать звуки всех известных тогда языков всего лишь двадцатью пятью буквами. Для этого пришлось упразднить некоторые из букв прежнего алфавита и ввести новые. В случае особенно ожесточенного сопротивления со стороны своих противников Ибн Мукла намеревался сохранить «мертвые» знаки и добавить к ним другие, а именно обозначающие звуки П, О, В и Е, чтобы лучше передавать персидские, японские, китайские и латинские слова, а также особенности многих африканских и азиатских наречий.

Ему прекрасно было известно, что сама мысль об изменении «священного» шрифта при всех халифах считалась страшным грехом. Те самые властители, что держали в своих дворцах многотысячные гаремы и нередко употребляли вино в больших количествах, чем дозволяла их вера, проявляли завидную стойкость в религиозных вопросах. Они варварски убивали или подвергали порке известных философов и поэтов, когда те требовали усовершенствования государственных структур или сомневались в истинности Корана.

Не стесняясь в выражениях, халифы называли себя тенью Всевышнего на земле, а свой халифат — воплощением божественной власти. Поэтому и сами они, и особенно их наместники реагировали болезненно на любые попытки изменений. Стремясь придать арабскому алфавиту однозначность, Ибн Мукла и не подозревал, что тем самым поддерживает стоявших у власти суннитов в борьбе с шиитами. Сторонники одного из крайних направлений шиизма, исламизма, толковали Коран аллегорически и находили в нем множество смысловых уровней. Некоторые из них утверждали, что простым людям доступна лишь «оболочка» священного текста — «аль-сахер», в то время как самое важное — «батин», внутреннее содержание, остается скрытым. За это их и прозвали батинитами. Согласно их учению, каждое слово в Коране наделено несколькими значениями. Сунниты же, напротив, не видели в священной книге никакой двусмысленности.

Сам багдадский халиф, его советники, придворные философы и богословы были суннитами. Свое противоборство с шиитами они представляли как войну избранного Богом праведного халифа с ренегатами и отщепенцами. Им нравилось, что Ибн Мукла разработал для букв точную систему пропорций, а на ее основе — простой шрифт «нас-ши», что означает «копировать», — шрифт, которым переписчики могли изложить текст Корана ясно и без излишних вычурностей. По сей день «нас-ши» остается самым популярным шрифтом арабского книгопечатания.

Изобретение Ибн Муклы стало главным орудием в борьбе аль-Ради против шиитской оппозиции. Однако халиф и его богословы не знали, что каллиграф планирует куда более радикальные реформы.

Аль-Ради любил Муклу и публично возносил ему хвалы, но, когда каллиграф посвятил его в свои планы, халиф был шокирован. Он призвал Ибн Муклу к осторожности, но тот, решив, что это предостережение союзника, лишь утвердился в своих намерениях и начал собирать единомышленников. Многие ученые и известные переводчики, признавая необходимость усовершенствования арабской письменности и языка, оставались в стороне, опасаясь мести консервативных кругов. Ибн Мукла же недооценивал грозившей ему опасности, потому что не сомневался в поддержке халифа.

Враги Муклы, прослышав о его планах, бросились к халифу. Они напомнили аль-Ради об экспериментах над животными, в которых каллиграф, по их мнению, ставил себя на место Творца. И вот теперь этот богохульник взялся переписывать Коран! Молодой халиф настоятельно советовал своему визирю отказаться от задуманного.

Ибн Мукла был искренне верующим человеком, хотя и не до фанатизма. И он поклялся халифу, что скорей умрет, чем усомнится в истинности священной книги. Его нововведения, напротив, сделают возможным широкое распространение Корана.