Бросив букет, Честити обеими руками принялась дергать засов, который, казалось, проржавел настолько, что уже не откроется. Но это было невозможно! В конце концов, сюда ее привели следы. В сущности, они, похоже, исчезали под этой калиткой. Кто-то был в саду, и этот кто-то сумел открыть старые ворота и выйти через них.

Честити из последних сил дернула засов. Древние петли двери со скрипом поддались, позволяя открыть калитку достаточно широко для того, чтобы проскользнуть в них боком. Когда Честити протискивалась сквозь образовавшуюся щель, ее платье зацепилось за ржавый гвоздь, который порвал подол и чулок, оцарапав кожу на лодыжке.

Но Честити едва ли чувствовала боль. Сейчас она могла лишь озираться с благоговейным страхом, рассматривая представшую перед ней волшебную страну. Лес. Заколдованный лес, который, казалось, был необычайно прекрасен — и ярко сверкал перед ней. Честити никогда прежде не видела ничего столь же восхитительного. И эти ароматы… Она глубоко вдохнула, улавливая смесь цветочного благоухания и насыщенного запаха специй. Напоенный ароматами воздух поражал комбинацией столь разных нот — легких, свежих и тяжелых, одурманивающих.

У зарослей древних дубов и рябины Честити заметила темноволосого мужчину верхом на вороном коне. Рядом с ним послушно стоял большой белый охотничий пес с черными глазами, смотревший на девушку так, словно он и его хозяин только и ожидали ее прихода.

Резкий порыв ветра приподнял юбки Честити, заставив их вздыматься волнами вокруг ее ног. Ветер подхватил запах крови, которая, по ощущениям Честити, начала сочиться из ее ноги на туфлю, и отнес его в сторону страшной собаки и мужчины. Пес заскулил и уселся, беспокойно поводя носом, словно взбешенный резким, металлическим привкусом крови. Синие глаза мужчины внезапно потемнели от необузданного желания, и это испугало Честити.

Она повернулась, приготовившись бежать, ощущая, как все обострившиеся инстинкты умоляют ее немедленно спасаться, но калитка вдруг с грохотом захлопнулась, и неудержимая сила принялась тянуть ее к окружавшему стеной лесу. Пес снова заскулил, и Честити медленно обернулась. Вдавившись спиной в калитку, она в ужасе наблюдала, как уши чудовищного зверя прижались к его огромной голове. Честити мысленно приготовилась к нападению, поскольку теперь пес уже низко, протяжно выл, не сводя черных глаз с маленькой темно-красной лужицы у ее ноги.

Мужчина пустил коня вперед и вскоре очутился совсем рядом, показавшись в ярком лунном свете. Это был тот же самый человек, которого Честити встретила на тропинке в Гластонбери. Таинственный и соблазнительный незнакомец, который был главным героем ее ночных грез.

Тот самый обольститель, что заставил ее думать о запретном, хотеть недозволенного в темноте ночи, оставаясь в одиночестве и чувствуя, как сгорает от желания собственное тело.

— Нет, — прошептала Честити, и ее глаза испуганно распахнулись. Незнакомец улыбнулся, заметив, как она потянулась к калитке за спиной, как дрожащими пальцами попыталась отыскать засов. В отчаянии, лихорадочно Честити попыталась открыть ворота, но все ее усилия оказались тщетными.

— Честити Леннокс, — растягивая слова, произнес мужчина гипнотическим, обольстительным голосом. — Я ждал вас.

Запах крови — крови Честити — обрушился на Тейна, вызывая похоть из самых потаенных глубин его души. Обычно, когда похоть была голодна и требовала немедленного утоления, почти ничто не могло заставить ее отступить. Но на этот раз запах и вид сочившейся из ноги Честити крови заставили смертный грех Тейна удалиться, освобождая его, позволяя соскользнуть с коня и направиться к девушке. Бел тут же вприпрыжку понесся вслед за хозяином, точно так же сгорая от нетерпения, чтобы оказаться рядом с Честити.

Крепко прижимаясь спиной к садовой калитке, бедняжка, казалось, еще больше побледнела, с ужасом наблюдая за их приближением. Тейн предположил, что эта бледность объяснялась не потерей крови, а тревогой, паническим ужасом перед ними двумя — Белом и им самим.

Вспомнив о том, что она боится животных, Тейн строго приказал Белу: «Рядом!» Наглый щенок было зарычал, выражая недовольство, но, заметив красноречивый сердитый взгляд хозяина, благоразумно решил послушаться.

— Ну-ка, присядьте. — Взяв ее за руку, Тейн бережно повел Честити к каменной скамье, стоявшей под плакучей ивой.

Содрогаясь всем телом, Честити послушно направилась за ним, ни на мгновение не сводя распахнутых от страха глаз с дерзкого Бела.

— Он вас не съест, если вы именно этого так боитесь.

Честити не улыбнулась его шутке, в сущности, она лишь все больше дрожала, пока Тейн помогал ей добраться до скамьи. Наконец Честити уселась, и от Тейна не укрылось, как она вздрогнула, очевидно от боли. Опустившись на колени, он принялся осторожно стаскивать туфельку с ее правой ноги.

— Не нужно! — взвизгнула Честити. Не послушавшись, Тейн еще раз попытался снять туфлю, но девушка отдернула ногу и поспешила отодвинуться на безопасное расстояние. — Не трогайте, там всего лишь царапина, и это неприлично, вы не должны видеть мою… ногу.