— Погубить могут не только неблагие, — тихо сказал Тейн. — Свет тоже способен таить в себе жестокость. Солнце несет в себе опасность. Ненависть может скрываться под радостью и весельем. Не стоит обманываться зловещей красотой благих.

Честити не могла опровергнуть его обвинения. Да и было в этом Кроме нечто не устраивающее ее. Доброжелательность, казавшаяся фальшивой. Холодность, отражавшаяся в его глазах.

А вот в глазах Тейна Честити видела страстный жар. Желание. И открытость, которой она ни разу не заметила во взгляде фиалковых глаз Крома.

— Я не причиню вам зла, — тихо произнес темный принц, и его шепот резко отозвался в тишине комнаты. — Вы ведь чувствуете это, не так ли?

— Я не доверяю самой себе, не могу полагаться на свои впечатления о вас, — еле слышно ответила Честити. — Вы доказали, что судья из меня плохой, что я не столь целомудренна, как надлежит быть олицетворению добродетели. Нет, я не могу верить себе, не могу верить в то, что вы говорите…

— …потому что я — темный мужчина-фея, — закончил он за нее.

Честити по-прежнему не могла оторвать от Тейна глаз. Его красота казалась сверхъестественной, и все же он так походил на смертного мужчину… Что касалось Крома, то тут Честити не сомневалась: он был благим. Но Тейн… нет, она едва могла в это поверить! Возможно, потому, что темный принц заставил ее тело отзываться на его ласки, вести себя как женщина наедине с привлекательным мужчиной. «Со смертным мужчиной», — поправила себя Честити. Но Тейн был мужчиной-феей. Не человеком. И поэтому возбуждение, которое она ощущала в его объятиях, казалось просто отвратительным!

Да, ей явился темный мужчина-фея, о котором Кром предупреждал ее на приеме у Сефтонов. Странно, но он откуда-то знал о Тейне. Интересно, правда ли темные феи были так опасны, как уверял ее Кром? И в самом ли деле Тейн собирался причинить ей зло, как предполагал благой мужчина-фея?

Что же двигало Кромом, когда он пытался отвратить ее от Тейна? Ревность? Несомненно. Он хотел заполучить ее в свое собственное королевство. Но Кром не хотел ее. Не хотел женщину, в которую она постепенно превращалась. Благой хотел лишь ее добродетель, желал вознести ее на пьедестал.

— Вы ведь любопытны, — вдруг решительно заявил Тейн. — Так что — пожалуйста. Рассмотрите меня хорошенько. И лично убедитесь, что я — совсем не такой, как остальные мужчины.

Честити вспыхнула и отвела взгляд.

— Разумеется, я не любопытна.

Она не могла доверять себе. Даже несмотря на то, что Честити действительно чувствовала настойчивое желание изучать его, она не могла отважиться подойти к нему ближе. Прикоснуться к нему. Для нее Тейн был гораздо опаснее Крома и всех остальных благих, вместе взятых. Честити начала связывать с ним определенные надежды, открывать ему свое сердце — и все для чего? Только для того, чтобы раскрыть его обман. Она ощущала себя преданной.

— Нет? А разве вам не интересно узнать, если на то пошло, в чем заключается разница между мужчиной-феей и смертным мужчиной?

Конечно, ей было интересно, но как он узнал?

— Не отводите глаз, посмотрите на меня.

Это был приказ, не допускающий возражений. И Честити совершила невероятное. Она выпрямилась и наконец-то осмелилась прямо посмотреть на Тейна. Полностью завладев ее вниманием, он стянул кружевное жабо с горла и повесил его на подлокотник кресла. Потом его длинные пальцы принялись расстегивать пуговицы на рубашке, распахнув ее до пупка.

— Вы — не мужчина, — еле выдохнула Честити, старательно напоминая себе о том, что перед ней сидит опасный мужчина-фея. Тот, кому она не может доверять. Тот, от кого ей нужно бежать.

— Не мужчина? — промурлыкал он, выдергивая рубашку из пояса бриджей и стаскивая белый лен через голову.

Честити снова задохнулась, потрясенная представшей перед ней картиной — шириной его груди, выпуклостью мускулов его рук.

За спиной Тейна в окно сияла луна, и тело мужчины-феи, казалось, поглощало серебристые лучи, сверкающие сквозь загрязненные стекла. Эффект был просто ошеломляющим.

— Той ночью в лабиринте, когда мои руки ласкали ваше тело, а мой рот порхал по вашей груди, разве я не представлялся вам мужчиной? Разве вы не желали меня, как женщина обычно желает мужчину?

Она промолчала. Ей просто нечего было ответить.

— А в другие моменты, когда я был с вами? Разве я не заставлял вас ощущать блаженство?

— Да, — прошептала Честити, стыдясь своего поведения и того, что позволила себе столь опрометчиво довериться ему. — Не перестаю спрашивать себя, почему вы все это делали.