— Потому что я страстно желаю вас, — ответил Тейн, ни на мгновение не отрывая глаз от ее лица.

— Вы ведь занимались этим ради вашего собственного развлечения, да? Таков был ваш план — соблазнить добродетельную Честити и посмеяться над ней, когда она не устоит перед вами?

— Ничего подобного! — прорычал он. — Мое вожделение никогда не было притворным. Мой интерес никогда не был мимолетным. Я хочу вас. В своем мире. В качестве своей супруги.

— Выходит, вы увидели меня в Гластонбери и сразу все поняли? Решили, что любите меня?

Честити заметила вспышку предосторожности в его взоре. Потом глаза Тейна сузились.

— Я возжелал вас. Захотел разделить с вами постель, мечтал, как вы лежите подо мной. Понимал, что моя любовь к вам может стать оскорблением для нас двоих. Я никогда не любил ни одну женщину, ни одну фею… или смертную.

Что-то в душе Честити дрогнуло. Страстно желая Тейна, она вдруг осознала, что тоже питала к нему нежные чувства. Первое трепетное ощущение любви расцвело в ней, а темным мужчиной-феей явно двигала лишь похоть. И ничего больше.

— Я знаю, о чем вы думаете.

Она презрительно фыркнула, горделиво расправив плечи:

— Нет, не знаете.

— Если бы я признался вам в любви прямо сейчас, вы посмеялись бы надо мной. Поиздевались бы вволю. Я знаю, что вы не поверили бы мне.

— Похоть и любовь — две совершенно разные вещи.

— Поверьте, никто не знает об этом больше, чем я. Ну же, поверьте мне. Независимо от того, что наплел вам Кром или что говорит вам сердце, вы можете верить мне. Я никогда по своей воле не заставил бы вас страдать.

— Вы уже это сделали.

Склонив голову набок, он внимательно посмотрел на нее:

— Тогда позвольте мне искупить свою вину.

Он снова откинулся на спинку кресла, раскинув руки и позволяя Честити в полной мере изучить его тело. Добродетель во плоти тут же поймала себя на том, что заворожена очарованием мужчины-феи, и, не в силах сопротивляться, она направилась к нему. Честити остановилась, лишь когда ее платье коснулось обтянутых шелковыми бриджами коленей Тейна и она ощутила аромат, исходивший от кожи его обнаженной груди. Он источал запах ее духов и ночного леса. Он заставлял ее уступить… он околдовывал ее…

— Вы заставили меня возжелать вас, — укорила Честити. — Вы прибегли к магии фей, чтобы заставить меня почувствовать к вам страсть.

— Нет, я не прибегал к волшебным заклинаниям и чарам, чтобы обворожить вас. Вы приходили ко мне по своей собственной воле. И каждый раз после этого именно ваше желание приводило меня к вам.

— Вы обманули меня, — прошептала Честити, не в силах ни моргнуть, ни оторвать от него взгляда. Она страдала. Не хотела, чтобы объявшие ее чувства, это только-только открытое для себя страстное желание, ощущение свободы и раскрепощенности, признание скрытых в глубинах души потребностей оказалось лишь сном, навеянным колдовством. Она хотела большего. Чего-то настоящего, реального.

— Нет, не обманывал.

— Значит, я сама обманулась, поверив, что вы — тот, кем на самом деле не являетесь.

— Вы считали меня смертным мужчиной. И я выгляжу точно так же, как смертный мужчина, Честити. Убедитесь сами.

Услышав звук застежки бриджей, Честити потупила взор. Тейн медленно расстегнул брюки, и она зажмурилась, чтобы не видеть непристойного зрелища.

— Пожалуйста, не надо.

— Какое, однако, стыдливое целомудрие… — прошептал он. — Удивляюсь вашей реакции, ведь я видел вас обнаженной. Ощущал мягкость ваших грудей и сладость вашего лона…

— Нет!

— Да.

Тейн наклонился вперед и скользнул пальцем вниз по тонким, как паутинка, юбкам ее наряда.

— Вы просто боитесь признаться самой себе. Конечно, вам гораздо легче отрицать собственные желания, ведь я — мужчина-фея. Вы прячетесь за этой правдой, потому что вам не хочется признавать: вас соблазнило то, что вы не можете постичь. Кто-то разрушил вашу броню, вашу добродетель, чтобы взглянуть на женщину, скрывавшуюся под этим покровом невинности. И этот кто-то оказался феей.

Она покачала головой, отказываясь ему верить.

— Но как же ваши сны? — Его шепот пробежал по коже Честити, вызвав волнительное покалывание. Оказывается, этому мужчине-фее все известно! — Как же этот голос внутри вас? Тот самый голос, который говорит с вами, которому я отвечаю, на зов которого иду? Что смертный мужчина мог знать об этом? Нет, лишь мужчине-фее оказалось по силам наконец-то пробудить вас, заставить вас ответить на страсть. Нет, смертный мужчина никогда не смог бы сделать этого с вами!