— Отведем их в полицию, — сказал первый вожак. — По инструкции.

— По-твоему, я жид? — выкрикнул Пауль. — Ну ты козел! Может, тебе хер показать, а?

Вдруг старый трюк сработает? Противно, но это лучше, чем арест.

— Прекратить! — рявкнул первый вожак. — Не паясничать! Я требую показать лишь документы.

— А вот девка пусть еще кой-чего покажет! — заржал второй.

— Нет! Хватит, Алекс! — разозлился первый. — Отведем их в полицию.

Пауль судорожно соображал, как использовать разногласие двух командиров.

— Ладно, — сказал он. — Пошли в полицию. Я сделаю пару звонков, и тогда вам мало не покажется.

— Молчать, я сказал! — гаркнул первый.

— Не ори на меня, пацан! — взвился Пауль. — Я мужик! Скоро стану солдатом! Уже повестку получил. Решил испоганить мне настроение? Ладно. Давай, идем в полицию. Только запомни, сынок: мы еще встретимся, но уже без твоей кодлы, один на один, и ты горько пожалеешь.

Финт прошел. Парень слегка оробел. И похоже, был готов отвязаться.

Но второй вожак был непрост. Смекалист и хитер.

— В какие войска тебя призывают? Ну? Давай, скажи номер части.

Пауль старался не выказать растерянность, хотя понял, что влип. Пусть он прочел кучу книжек, однако ни черта не знает о вермахте.

— Я не обязан…

— Какие войска? — наседал второй вожак. — Ну, говори!

— Стрелковые… — буркнул Пауль. — Пехота.

— В вермахте больше сотни пехотных дивизий. В каждой по несколько полков. Какой номер в повестке? Давай, давай! Ни один солдат, кому выпала честь служить фюреру, не забудет номер полка.

Все повисло на волоске.

— Всякий сосунок еще будет орать на меня! — набычился Пауль. — Раз вы такие упертые, я требую, чтобы нас отвели в полицию.

При таком раскладе, подумал он, полиция — меньшее из зол. Свора пялилась на Дагмар. Если юнцы решат, что поймали евреев, на безлюдном пляже учинят что угодно. Затащат за дюны…

— Значит, вы жидки? — возликовал вожак погнуснее. — Так я и думал!

— Давай заберем их, — талдычил первый.

— Куда спешить? — ухмыльнулся его напарник. Свора явно была с ним согласна. — Ну что, сучка? — Второй вожак сунулся лицом к лицу Дагмар. — Ты еврейка?

Игра окончена, понял Пауль. Тянул резину, сколько мог, теперь только один путь. Всех ближе вожак, остальные топчутся поодаль. Конечно, они ж еще пацаны, а перед ними взрослая девушка.

Мощным ударом в челюсть Пауль сбил вожака наземь. Затем в молниеносном броске, ставшем продолжением удара, оседлал поверженного врага, сорвал с его ремня нож и приставил к горлу.

— Назад! — рявкнул Пауль. — Или ему конец! Зарежу, честно! Отпущу, когда свалите, не раньше. Пошли на хер!

Непривычные к столь яростному отпору, юнцы попятились. Но в дело вступил первый вожак. Оказалось, Пауль его недооценил.

— Всем стоять! — крикнул он. — Стоять, я сказал! Эта свинья похитила нож гитлерюгенда. Оружие — наша жизнь! А жизнь наша принадлежит фюреру! Он украл нож фюрера! Замарал нашу честь!

Парень под ножом поскуливал, но приятели его потихоньку обретали решимость.

— Не бойся, камрад! — успокоил командир. — Если жидовская свинья хотя бы ранит тебя, она знает, что ее ждет.

Из ситуации было только два выхода, один хуже другого.

Пауль отбросил нож.

И тут на сцену вышел новый персонаж.

— Что за херню вы затеяли, хмыри болотные?

От облегчения Пауль и Дагмар едва не расплакались. Отто.

Он стоял на гребне дюны. Сильный. Властный. На два года старше вожаков.

В такой же форме.

— Что, говнюки, решили залупнуться на отряд Шпандау? — продолжил Отто.

Пауль настоял, чтобы брат ехал в форме. Отто предпочел коричневый наряд гитлерюгенда, дабы на загородной прогулке не изгваздать черную школьную форму.

Выбор оказался весьма удачным. Уже потому, что знаки различия Отто говорили о чине старше, чем у обоих вожаков.

Пауль отпустил пленника. От злости багровый, тот подобрал нож, но что делать дальше, не знал.

Первый вожак вмиг сориентировался и встал навытяжку:

— Этот человек отказался предъявить документы…

— Еще бы, когда он дрючит бабу своего оберротенфюрера! Ты бы представился?

Юнцы захихикали.

— Я хотел лишь выяснить… — оправдывался вожак.

— Сынок, тебе следует знать одно: ты всего-навсего паршивый штамфюрер, а я — оберкамерадшафтсфюрер. — Отто ткнул пальцем в нарукавную нашивку над шевроном со свастикой. — Мало того, оберкамерадшафтсфюрер из подразделения Шпандау, где, как ты, надеюсь, знаешь, самые крутые ублюдки во всем гитлерюгенде. Даже девчонки из нашей ЛНД надают вам пинков под жопу. Повторить: что сделают наши девчонки?