— Черт, опять они дурью маются. Пошли. — Я сердито потопала на верхний этаж.

Войдя в контору, мы обнаружили отца и моих сестер за круглым столом. На папе был костюм в тонкую полоску, розовая рубашка и галстук, из кармашка изящно торчал носовой платок. Черные туфли начищены до блеска, прическа — волосок к волоску, ногти отполированы и сияют так, что глазам больно. Роста он небольшого и скорее похож на модного портного, чем на адвоката.

— Ну, я так и знала, у нее новый парень. — Бренда громко щелкнула пальцами, едва Адам переступил порог. — Господи, да Барри сдохнет, когда его увидит. Разве можно сравнить его лысую голову с такой шевелюрой? — Она махнула рукой на светлые кудри Адама.

— Привет, семейство. Это Адам. Он — мой клиент. Адам, это мой отец, Майкл, а те две ведьмы — Бренда и Адриана.

— Имена даны в честь двух других ведьм, которые здесь когда-то жили, — пояснила ему Адриана и, поглядев на меня, добавила: — Третью звали Кристина, так что ты одна из нас, как ни открещивайся.

— У них были ярко-фиолетовые космы, и они постоянно курили папиросы, — сказала Бренда, оценивающе глядя на Адама.

— И ни одна не вышла замуж, — встрял папа.

— Лесбиянки, — кивнула Адриана.

— Да нет, — возразила Бренда, — Адриана была шлюха. Ее пять раз звали замуж.

— Один и тот же претендент? — усмехнулась я.

— Нет. Все разные. — Папа задумчиво наморщил лоб. — Кажется, третий дошел до того, что грохнул кого-то. Но я могу его с кем-то путать.

— Точно, шлюха, — кивнула Бренда.

— Она с ними не спала, — заметил папа. — В те дни предложения делали и без этого.

— Лесбиянка, — настаивала Адриана.

Я ждала, когда они угомонятся. Спектакль «Шлюха или лесбиянка» нередко показывали новым людям.

— Ты думаешь, что вокруг одни лесбиянки, потому что сама такая, — сказал папа.

— Я бисекс, папочка.

— У тебя было пять подружек и всего один парень, и то в качестве эксперимента. Ты лесбиянка. Чем скорее ты это осознаешь, тем раньше наконец уймешься и заведешь нормальную семью.

— Ну и откуда вы знаете Кристину? — спросила Адама Бренда. — Садитесь. — Она отодвинула ему стул.

Адам посмотрел на меня. Я устало пожала плечами, и тогда он сел. Потом быстро прикинул, что к чему, и сообщил:

— Она не дала мне прыгнуть с моста Хафпенни позапрошлой ночью.

— Да, она вечно всех обламывает, — осуждающе заметила Адриана.

— Он не ради развлечения туда пришел, — уточнила я.

Мои родственники дружно поглядели на него.

Адам чувствовал себя неуютно под их взглядами, он явно раздумывал, не пора ли откланяться. Но они у меня мастера на подобные разговоры — умеют повернуть все так, что важное становится второстепенным и наоборот. Они сами решают, что важно, а что нет.

Адриана с недоумением протянула:

— А почему Хафпенни? Он же совсем не высокий.

— Это ты о чем? — осведомилась Бренда.

— Там и прыгать-то нечего. От воды двух с половиной метров не будет.

— Ну он же не хотел разбиться, Адриана, — деловито пояснила Бренда. — Он, как я понимаю, утонуть собирался. Так ведь? — Она обернулась к Адаму.

Они опять на него воззрились.

Адам не знал что и сказать, настолько они его сбили с толку. Люди реагируют на моих родных очень по-разному. Некоторые мои друзья просто не могут с ними общаться. Есть такие, кто с удовольствием принимает правила игры и присоединяется к ней. А есть те, кто, как Адам, готовы с интересом наблюдать со стороны за необычным спектаклем, ничуть на него не обижаясь, но и не участвуя в нем. Кстати, намерения обидеть у моих шутников никогда нет.

— Я говорю, вы утопиться ведь хотели? — чуть погромче повторила Бренда.

— Что ты орешь, как будто ему вода в уши попала, — вклинилась Адриана. — Она спасла его заранее, не забывай.

Они тихонько захихикали. Адам удивленно смотрел на меня.

Я беззвучно сказала: «Извините», а он в легком обалдении покачал головой, словно показывая, что извиняться мне не за что.

— И хорошо сделала, Кристина, — одобрительно подмигнул папа. — Умница.

— Мм, спасибо.

— Теперь тебе, наверное, полегчало, да? Ну, я насчет того, первого.

Адам бросил на меня озабоченный взгляд, в котором читалось сочувствие.

— Но Лиффи ведь неглубокая, правда? — задумчиво спросила Адриана.

— Слушай, можно и в луже утонуть, если завязнешь, или спину сломаешь, или еще чего-нибудь, — сказала Бренда.

Адриана посмотрела на Адама:

— У вас спина не сломана?

— Нет.

Она прищурилась.

— А плавать вы умеете?

— Да.

— Тогда я чего-то не улавливаю. Это как Бренда, которая целыми днями жрет мороженое, чтобы похудеть. — Она ткнула в Бренду пальцем: — Не отпирайся, и жрешь, и похудеть надеешься.