Надо признать, что выбор продавщицы был весьма неплох. Черное платье с шелковой юбкой выглядело дорогим, но обработка кружева на лифе выдавала настоящую цену с головой. Понять подходит ли оно мне, не надев, я не могла, так что пришлось раздеваться полностью. Вообще пришло время опять порадоваться подарку демонов: в шелке замерзнуть — раз плюнуть.

Платье село как перчатка. Девушка ловко затянула корсет на мне и повернула к зеркалу. Ну что же — очень и очень не плохо. Выгодный пошив лифа сделал мою грудь больше, приподняв ее вверх, а кружево по краям добавило еще большей эротичности. Длинная шелковая юбка имела крайне неприличный разрез до самой пятой точки, так что при ходьбе каждый раз открывалась далеко не самая плохая ножка в кружевном чулке (они шли в комплекте).

— А красное такое есть? — я покрутилась у зеркала, но, не смотря на общую картинку, не могла избавиться от чувства того, что я выгляжу одним черно-белым пятном.

— Да, если хотите — сейчас принесу.

Девушка на секунду скрылась и вернулась, неся чехол с новым платьем.

А вот оно было уже просто великолепно. Особенно, если учесть, что на красный шелк пришили кружево не в тон, как было на первом, а черное. Очень и очень неприличный наряд.

— Беру, — я улыбнулась.

Хорошо, что с деньгами проблем нет. А то пришлось бы соблазнять стражников в теплом платье и штанах, а это уж куда как сложнее. Когда мужчины видят наряд подобный тому, что я купила, они даже не акцентируют внимание на лице девушки или небольшом количестве лишних килограмм. Это как в ситуации, когда дети разворачивают коробку с подарком: они уже по размеру понимают, что внутри далеко не то, что хотелось, но красивая обертка обещает счастье в любом случае.

Всегда говорила, что мужчины остаются мальчиками до конца своих дней. Потому от женщин они требуют быть мамами. В первую очередь — для себя.

При виде меня Далиана задумчиво произнесла:

— Ты же замерзнешь.

— Что ты — огонь во мне способен согреть весь мир! — я театрально закатила глаза.

— Я не шучу.

— Я тоже. Спасибо вам, — я повернулась к продавщице.

— Приходите еще, — она чуть поклонилась в ответ.

Мы с Далианой вышли на улицу, и я тихо спросила:

— Спрячешь мои вещи?

— Да, только давай сделаем вот так, — Наркои сняла плащ и накинула на меня, — нам надо еще вокруг тюрьмы погулять, а в таком виде ты рискуешь переесть еще до начала самой операции, или превратиться в сосульку.

Я кивнула головой и закуталась посильнее.

До тюрьмы мы дошли минут за пятнадцать. Людей становились все меньше, но нужно было дождаться, когда ночь окончательно спустится на город и настанет время «ночных бабочек» и всевозможных нехороших личностей. Тогда ни я, ни Далиана не привлечем особого внимания.

Здание тюрьмы было скучным и вполне банальным. Прямоугольная коробка в пять этажей со множеством окон — два нижних и два верхних с маленькими и зарешеченными, а центральный красовался нелепыми витражными в человеческий рост.

Вокруг все было обнесено кованым забором, а сразу за воротами стоял маленький домик охраны.

— Уверена в своем выборе? — тихо спросила Далиана.

— Да, не думаю, что будет сложно.

— Ладно, тогда расходимся. Я найду тебя сама — войдешь внутрь и просто подождешь. Ты же не знаешь что и где, а просто идти по ниточке можно долго.

— Договорились, — я кивнула головой, — у меня есть просьба. Очень странная.

— Что нужно? — Далиана повернула голову.

— Ударь меня. Кулаком в скулу…

Договорить я нормально не успела, так как от удара чуть не упала на землю.

— Ох, спасибо! Давно мечтала, — Далиана явно улыбалась, потирая костяшки.

— Эй, можно было и легче!

— С твоей регенирацией нужно было постараться, — хмыкнула девушка. — Все, разошлись.

— Удачи.

— И тебе.

Я скинула плащ и отдала его подруге. Быстро поправила грудь, распустила и взлохматила волосы, потерла губы, чтобы они стали ярче.

Итак… в бой.

Я неторопливо двинулась к воротам, покачивая бедрами. Людей вокруг почти не было, а это не могло не радовать.

Открыв дверь (интересно, её вообще не запирают?) я ускорилась и почти побежала к небольшому деревянному домику. Замерла на секунду, но все же постучала.

— Кто? — дверь открылась, и я почти упала на стражника, одетого в кольчугу поверх льняной рубашки. Мужчина был довольно молодым, с темно-русыми волосами и карими глазами. Его левую бровь рассекал тонкий шрам, да и на щеках было еще несколько, словно ему стекла на лицо сыпались.