Галина глядит вызывающе, мол, видишь, нетрудно тебя припереть к стене, что ты защищаешь?

Исследователь русской культуры Ю. М. Лотман как-то сказал: «В истории знать какие-либо факты и понимать их — вещи совершенно разные. События совершаются людьми. А люди действуют по мотивам, побуждениям своей эпохи. Если не знать этих мотивов, то действия людей часто будут казаться необъяснимыми или бессмысленными».

Поэт Александр Блок вскоре констатировал: «…Происходит совершенно необыкновенная вещь: „интеллигенты“, люди, проповедовавшие революцию, „пророки революции“ оказались ее предателями. Трусы, натравители, прихлебатели буржуазной сволочи».

Из книги В. А Клименко. «Борьба с контрреволюцией в Москве. 1917–1920». Издательство «Наука», Москва, 1978 год. OCR Biografia.Ru: «Чтобы пробраться в здание управы, нам пришлось ползти по булыжной мостовой», — писала большевичка А. П. Мухина, которую однажды вместе с товарищами забросали камнями и обстреляли, пытаясь не допустить в отдел снабжения армии.

…Среди них наиболее непримиримую позицию заняли Союз инженеров, Союз служащих государственных учреждений, Академический союз, Союз деятелей искусств, Совет трудовой интеллигенции, Петроградский учительский союз, Пироговское общество врачей и некоторые другие организации. Речь шла в первую очередь об отказе интеллигенции и служащих в первые месяцы большевистской диктатуры от сотрудничества с новой властью в надежде на ее скорое крушение и возвращение к «нормальному государственному устройству».

Термин «саботаж» использовался большевиками, а в дальнейшем вошел в советскую историографию для обозначения одного из методов «борьбы контрреволюции против Советской власти», когда «чиновники и служащие старых государственных и общественных учреждений» путем отказа от работы «рассчитывали дезорганизовать и вывести из строя продовольственные учреждения, банки, почту, телеграф, железные дороги, торгово-промышленные предприятия».

Многих интеллигентов приглашали к себе в кабинет Ленин, Дзержинский, Луначарский, уговаривая взять на себя ответственность за работу банков, железных дорог, фабрик, заводов… Увы… Желающих было мало. Хотя и без того образованных людей в России было не очень много: в 1913 г. в стране было 136 тысяч специалистов с высшим образованием, 54 тысячи — со средним специальным образованием из 1 миллиона лиц.

«Отказ большой части интеллигенции от профессионального сотрудничества с советской властью, особенно в первые месяцы ее существования, привел к тяжелым последствиям для многих отраслей культуры. Забастовали государственные чиновники Министерства народного образования, и комиссия Луначарского, созданная первым советским правительством для руководства культурой, повисла в воздухе. Система государственного руководства культурой была разрушена, и новые органы формировались практически на пустом месте. Была разрушена старая система финансирования отраслей культуры. Нарастание экономического кризиса в условиях войны и революции неизбежно сказывалось на бюджетных средствах, выделяемых на культурные нужды. Экономическая экспроприация, начатая новым правительством, подорвала меценатство. Финансирование культуры сокращалось.

Практически приостановились научные исследования, с большими перебоями работали университеты и школы, боролись за выживание музеи, библиотеки, театры. Разрушалось нечто более важное, чем отдельные учреждения культуры.

„Прежней культурной среды уже нет — она погибла, — писал в 1919 г. К Чуковский, — и нужно столетие, чтобы создать ее“.

…Стремясь усилить поддержку в среде интеллигенции, СНК 29 октября 1917 г. обратился с воззванием „К интеллигенции России“, в котором призывал ее участвовать в социалистическом строительстве, в изменении существовавших порядков. В своем обращении нарком просвещения А. В. Луначарский объявил первой заботой правительства — „добиться в кратчайший срок всеобщей грамотности“, введения всеобщего обязательного бесплатного образования, призывая интеллигенцию к сотрудничеству в решении этих и других задач». (Ратьковский И. С., Ходяков М. В., «История советской России», Санкт-Петербург, 2001).

Николай Устрялов, воевавший на стороне Колчака, предлагал: «Лояльное, деловое сотрудничество с наличной властью, стремление в плане реальных мероприятий приближать советское правительство к русским условиям и растворять обрывки доктринерских директив в трезвой повседневной работе. Какое же тут отсутствие тактики? Тут цельная идеология умных и порядочных спецов, работающих не за страх, а за совесть (и не коммунистическую, а свою собственную). Никакого „анабиоза“ в моих рецептах нет — ни идеологического, ни тактического»…

В. В. Маяковский писал в автобиографии иное: «Октябрь. Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня и не было. Моя революция. Пошел в Смольный. Работал. Все, что приходилось».

Владимир Петрович Аничков, служащий Волго-Камского банка, затем управляющий Симбирского отделения этого банка. Был главой Алапаевского округа: «Ведь концентрация капитала в руках правительства неразрывно связана с другим вопросом, и не только связана, но единый капитал является только могучим средством для достижения другой цели, а эта цель — „диктатура пролетариата“. А ведь в огромной своей массе пролетариат не только необразован и даже неграмотен, а обладает теми же клыками, указывающими на инстинкты хищничества, благодаря присутствию которого немыслимо разумное и честное управление государственным капиталом. Ведь вот тебе хорошо был знаком круг капиталистов. Скажи, любил ли ты их, служа им, или ненавидел? И я должен был признаться, что, глядя на их алчность и властность, скорее ненавидел, чем любил. Ну, а пролетариат как таковой, не представляет ли собой овечку, по форме зубов которой она легче бы всего могла воспринять и даже христианское учение. О нет, конечно, нет! Пролетарий, и каждый в отдельности, и в целом, обладает теми же клыками хищничества, что и капиталист. Его стремление к собственности, богатству отнюдь не меньшее, чем у капиталистов. Этот последний во всех своих стремлениях к главной цели — увеличению своего богатства — руководствуется реальными возможностями, здравым смыслом. У пролетариата же действует, скорее, не разум, а инстинкт. Его требования часто неосуществимы. В своих экономических забастовках он не только предъявляет требования, граничащие с абсурдом, но отнюдь не считается с тем обстоятельством, что во всякой забастовке не только сталкиваются интересы труда и капитала, а всегда есть и третья заинтересованная в этой борьбе сторона — это все общество.

Мне возразят, что и капиталист грабит все общество. Это верно, конечно, но капиталист всегда считается с возможностью повышения цен на товары, ибо эта возможность стоит в прямой зависимости от наличия конкуренции.

Итак, диктатура пролетариата для меня значительно менее приемлема, чем диктатура капиталистов, ибо таковая находится в опытных руках, сумевших создавать капитал для своего личного благополучия, почему им и легче управлять страной, так как создание капитала — это большая наука, далеко не присущая всему человечеству.