– Выходи... те!
– Обратился я к деревьям справа. Слова выталкивались наружу с трудом.
– Сам найду... хуже будет...

– Пупочек не надорвешь, хлопец?
– Насмешливый женский голос. Незнакомый.

– А ведь не надорвет, дорогая.
– Ответил ей примерно оттуда же мужской голос. Чувствовалось, что говорящий тоже усмехается.
– Во всяком случае, не сразу. Ты такая грозная, когда к Миу кто-то...

– Ой, любий! Ти ж сам только что бурчал, что порвешь ейного хахаля на ганчирочки?

Со стороны деревьев донеслось едва-едва различимое смущение. Миу за моей спиной последовательно испытывала самые разные эмоции: настороженность и готовность вступить в схватку, удивление, изумление, неверие, радость и, наконец, счастье!

«Старик, что творится-то?»

«Я сам ни черта не понимаю, Малыш! Но там за деревьями такие монстры, против которых мы даже с ЕЕ поддержкой, даже не сдерживаясь, можем и не выстоять... Удрать-то удерем, но только в одиночку, без Миу! Причем, этих монстров там ДВА!»

– Мамка! Папка!
– Миу обогнула меня и пулей умчалась в тень деревьев.

Там в темноте кто-то радостно хекнул, принимая на себя вес Миу, помноженный на квадрат скорости. О чем-то забормотали и зашептались...

Я осторожно приблизился. «Братьев», разумеется, прятать не стал. «Крылья» все еще были распахнуты. Внутри клокотало. Уж не знаю, что там - энергия, кровь, мана, прана... чакра. Бурлило, клокотало, булькало. Рвалось наружу и требовало чего-то разрушительного.

Русоволосый мужчина с вислыми усами и подозрительно знакомыми глазами, после взгляда в которые вспоминалось басовитое «Хо-хо-хо!», гладил по голове Миу, которая повисла на шее у женщины.

Мужчина - Сайго Фуриндзи, если я хоть что-то понимаю в этой жизни.

А сероглазая потрясающе красивая смуглая женщина - мать Фуриндзи, судя по всему... Глаза очень похожи, лицо и... хм... фигура.

«Ой, Старик! Миу и сейчас - конфетка! Но если она еще и в такое вырастет!!!»

«Малыш! Умерь-ка восторги... ситуация насквозь неясна! А намеки канона - зловещи и пессимистичны!»

А я даже имени этой женщины не знаю. Раньше я не расспрашивал Миу о родителях, опасаясь напомнить ей какую-нибудь неприятную, а то и трагическую, историю. Ну, да-да, намеки из канона требовали молчать на эту тему в тряпочку. А чтобы Миу сама об этом речь завела - нонсенс! Только обрывками и обмолвками: мать сбежала, чего-то испугавшись, и Миу выкармливала Вторая Жена Кэнсэя, мать Ренки... с подозрительно знакомым именем. А отец кинулся ее искать... И пропал.

Мужчина перевел взгляд на меня:

– Тэ-э-экс... что тут у нас? Ну-ка, повертайся-ка! Неча на моих птичек глазеть!

Он исчез, а его рука легла мне на плечо сзади...

«Нервы ни к черту!» - Подумал я, когда «Левый брат» перечеркнул нижний уровень у меня за спиной, а «Правый брат» - верхний.

– Ух-ты, резкий какой! Класс! А дай-ка перышки погонять!

«Братья» вдруг испарились из моих рук. Мужчина снова был между мной и шушукающимися о чем-то дамами. В руках он вертел мои кукри!

– Ох ты ж!
– Восхитился Сайго, рассматривая ножи.
– Ксюха! Ты не поверишь! Помнишь, Триада свою «Типа-того» потеряла? А ножички ее - вот они!
– От женщины повеяло удивлением.
– А где взял?
– Спросил он у меня с неподдельным интересом.

– По... подарок!
– Выдавил я сквозь, как судорогой, напряженное горло и сжатые зубы.
– Сиротки.... Ходят по ночам... всякие.

– Пода-а-арок!
– Протянул Сайго.
– Надо же... А по мне, так нашел где-то! Ну, так это мои были! Шел-шел, и потерял! Так что я их забираю!

– В другой... раз... Фуриндзи...
– сан!

– Ты слышь, пацанчик!
– Набычился мой собеседник... хоть и чувствовал я, что он дурачится, но менее опасной ситуация от этого не становилась.
– Ты вообще с какого райо... Кхе-кхе...

Мужчина недоуменно посмотрел на свои внезапно опустевшие руки. Я тем временем вставлял «Братьев» в ножны на бедрах. Он поднял взгляд и внимательно всмотрелся в мое лицо:

– Непло-о-охо... Эк тебя колбасит-то! Ну... сосредоточься на чем-нибудь отвлеченном.
– Посоветовал он.
– Не относящемся к угрозе. Через некоторое время оно само рассосется.

Я сосредоточился. На Миу.

Мотокостюм неки подчеркивал великолепную линию спины, талии, бедра. Пропорционально развитые икроножные мышцы на красивых длинных ногах. А вот сейчас она повернулась, чуть смущенно поглядывая на меня... м-м-м, эта великолепная грудь. Ну и милое лицо, конечно же...

– Эй-эй! Я не это имел в виду! Хорош пялиться на моих...!

Я уже открыл рот, чтобы огрызнуться, но последовал внятный и спокойный ответ все еще улыбающейся Миу:

– Он мой...
– Тут ее улыбка чуть поблекла, смотрела она серьезно и... с едва-едва прикрытой угрозой.
– Так что, если чё, я его сама убью! Понятно, папуль? Мамуль?