– О-о-о! Устал, поди - мотоцикл твой, судя по виду, кило под триста тянет, а? Четырехцилиндровый?

– Так точно, Хорада-фукутайчо!

– Братик-братик!
– Заныла Хонока, сообразив, чем это грозит.
– Я домой хочу-у-у!

Я прислушался... Нет, пока рановато.

– Хорада-сан, вы разбираетесь в мотоциклах? Иначе как вы могли так легко определить тип двигателя и вес! Он, действительно, триста десять весит! Со всеми техническим жидкостями...

+++

– Тц... ну и детки пошли!
– Прицокнул языком Хорада. То ли осуждающе, то ли одобрительно.

– М?
– Отозвался только что проснувшийся молодой напарник.

– С детками Сирахамы пообщался. Уникальные детишки: никакого беспокойства, а ведь рядом их разгромленный дом! И раньше они с таким не сталкивались: одна из самых благополучных семей на этом участке, за десять лет - ни одного сигнала! Нормальные дети, увидев такое в первый раз, должны были устроить истерику и опрометью мчаться в дом. Или трясти нас - «Офицер! Офицер! Что случилось? Где мама и папа, офицер?» С соплями и слезами. А мы вместо этого марки мотоциклов обсуждаем!

– Ну, так кто у них мама, Хорада-сэмпай.
– Заметил напарник.
– Мама у них - бывшая Старшая Дочь Драконов! У этих детишек подготовочка, поди, как в наших отрядах быстрого реагирования или в отделах по борьбе с терроризмом!

– Бывших Драконов не бывает, Канамэ. К тому же... тебе не показалось странным, что на щеке Саори Сирахама, Старшей Дочери Драконов, когда мы на сигнал от соседей прибыли, была ссадина? А из-под носа только-только вытерли кровь? Ах, да... вряд ли ты на ее лицо смотрел в тот момент... ну, да что с вас молодых-озабоченных взять...

– И что из этого следует?

– Ничего из этого не следует.
– Вздохнул Хорада.
– Раз уж меня перевели в патрульные, то делать выводы по абсолютно законопослушному мужу Саори, бизнесмену Мототсуги Сирахама, мне не по должности... Заявления нет, пострадавших нет, жалоб нет... Все довольны! Ждем сменщиков и идем спать... В конце концов на своей частной собственности законопослушные японцы могут творить все, что им вздумается. И ничего из этого не следует!

«М-да... кому-то большому перешел дорогу Хорада-сэмпай!
– Подумал Канамэ.
– А, с другой стороны, не убили, инвалидом не сделали, из полиции не выгнали...»

– Ну, может быть завтра вы напишете рапорт, Хорада-сэмпай?

– Ни-ни-ни... Я не собираюсь указывать уважаемому руководству, что делать... Хочет все силы бросить на отлов мифической «токийской женщины-кошки» - пусть ловит! Флаг им в штаны!

– А что вы об этом думаете?

– Я бы не связывался. Существо, перепрыгивающее с крыши на крышу, и лазающее по вертикальным стенам - даже если оно существует!
– лучше не трогать! Тем более, что эта нэка вполне успешно выполняет функции полиции!

– Вы стали таким рассудительным и осторожным, Хорада-сэмпай!
– Улыбнулся напарник.

– Эх, Канамэ!
– Вздохнул старший товарищ.
– Поработай с моё, а потом получи пинок под зад только за то, что ты рассудительный, но неосторожный... А мне до пенсии, между прочим, всего полтора года!

+++

Мы с Хонокой сидели на подранном в клочья диване, а родители - напротив. Они жались друг к другу на еще более разлохмаченном диване, брате-близнеце нашего. Между нами на журнальном столике горела мощная аккумуляторная лампа, принесенная из подвала. Причем принесли ее мы - а до этого родители сидели в темноте... Ну, не сидели, конечно, но...

В качестве двух ножек столика были использованы сложенные стопкой книги из рухнувшего книжного шкафа.

Родители «оттянулись» душевно!

Матушка, красиво завернутая в штору на манер индийского сари, стараясь не показать смущения, чуть озадаченно («Ё-мое, вот это мы погуляли!») рассматривала разгром в гостиной. Этот разгром при свете лампы был виден куда лучше, чем в темноте. На правой щеке матери был наклеен пластырь...

На отце из одежды красовались только в клочья разорванная майка и семейные трусы с рисунком слона с огромными ушами, поднявшего хобот... да-да, на том самом месте. Плечи, грудь и шея - покрыты ссадинами и царапинами. А царапины на спине... да-да, те самые - «крылышками». На левой скуле наливалась синевой добротная гематома, прикрытая сейчас «нашим компрессиком»... Любители симметрии.

«Правда, обычно я сношу ему голову» - Вспомнились слова матери, как нельзя лучше характеризующие особенности ее техники. Ну, отец был при голове, следовательно, либо голова у него крепкая оказалась, либо блоком смягчил, либо мать сдержалась. Я бы поставил на все сразу.

Папа был счастлив - глаза сияли, в душе пели птички и, если б не соседи (которые и вызвали полицию, когда вечером из поместья Сирахама послышались выстрелы и взрывы) и не патрульная полицейская машина у порога, наверняка залез бы на крышу и с радостным криком стал бы лупить себя кулаками в грудь.