– А может, хватит?
– Тихо спросила Лиза.

– Может, и хватит...
– Вздохнул Горо.
– Во всяком случае, нам дали шанс, сделав вид, что закрывают глаза на произошедшее... правда, дали понять, что с памятью у главы нового клана все в полном в порядке...

– Надо бы проверить запас бумаги в нашем туалете...
– Синима.

– Можешь не проверять.
– Отмахнулся Рю Горо.
– Слишком серьезный разговор, чтобы делать мелкие пакости.

– Горик?
– Позвала Синима.
– А поводи нас по магазинам?

Рю Горо вздохнул тяжко:

– Ваши купальники скоро складывать некуда будет, девочки!

– Обещаю выбросить все свои купальники, как только ты свозишь нас в Австралию, Горик!

– Да-да...
– Подхватила Синима.
– Ты обещал!

– Вы просто хотите освободить место для новых...
– Легко определил Рю Горо.

+++

– Хо-хо-хо! Надо почаще приглашать гостей, детишки! И пусть с ними беседует Кен-чан!

– Старейший?
– Не понял Сакаки.

– Доски веранды теперь месяц полировать не нужно, хо-хо-хо!

Сакаки недоумевающее посмотрел на Акисамэ, а тот перевел столь же недоумевающий взгляд на Кэнсэя, уткнувшегося в какой-то журнал. Кэнсэй пожал плечами, не отрываясь от рассматривания полуобнаженной красотки с катаной:

– Все-таки в классике что-то есть.
– Цокнул он языком.
– Надо будет Кенчи подсунуть - он умудрился реализовать уже одну семнадцатую часть моих фетишей!

+++

Сирахама поднес чашку с чаем к губам, но тут же поставил обратно на стол. И бросил в рот крохотный крекер из маленькой, едва больше чашки, вазочки:

– Что вы думаете о моем скромном предложении, Шакти-джи?

Пальчики Шакти Рахманн, разрисованные сложным зеленоватым рисунком, осторожно и бережно прошлись по коричневой коже прямоугольного футляра с небольшой надписью «Беретта» и маленьким серебряным клеймом - череп и скрещенные сабли. Кто-то, возможно, увидел бы в этом жесте робкую надежду и радостное предвкушение, но... у кого повернется язык сказать ТАКОЕ о блистательной и смертоносной Шакти Рахманн!

– Хм... я пока вижу лишь коробку, Сирахама-джи...
– Шакти сделала мягкий жест кистью руки и взяла свою кружку... тоже поднесла ее к губам... и тоже, не сделав и глотка, поставила на место.

– Прошу меня простить, Шакти-джи!
– Улыбнулся Сирахама и, щелкнув замками, раскрыл пенал перед старающейся скрыть нетерпение женщиной.

Шакти с умильной улыбкой рассматривала «Сабли», демонстративно не обращая никакого внимания на волны жгучей ревности, идущие из-за спины сидящего перед ней на диванчике Сирахамы.

За диванчиком скромно стояла Мисаки Охаяси. Грустная-грустная. Темные круги под глазами говорили либо о бессонной ночи, либо о пролитых слезах... Или о том и другом вместе.

– ... После последнего использования они прошли некоторую модернизацию под чутким руководством присутствующей здесь, - Сирахама покрутил головой и, наконец, с сомнением остановил взгляд на люстре.
– Мастерицы оружия, прекрасной Косаки Сигурэ...

Шакти Рахманн покосилась на люстру и тонко улыбнулась, сделав вид, что не заметила, как Сирахама поменял кружки с чаем местами.

– ... Корпус покрыт темным матирующим слоем, на прицельное приспособление нанесен светящийся состав, сделано усовершенствование затвора для предотвращения схода с направляющих... если патрон будет усиленный. Заменена рукоять, удлинены магазины... Шакти-джи!
– Истово обратился Сирахама к женщине, чуть вздрогнувшей от чувств, вложенных в это восклицание.
– Я умоляю вас прикоснуться к одному из этих пистолетов! Пожалуйста!

Заинтригованная Шакти осторожно провела кончиками пальцев по стволу, спусковой скобе, мягко погладила смутно знакомый узор на деревянной щечке рукояти, ноготком мизинца «царапнула» спусковой крючок... При этом другая рука, невзначай накрыв стол краешком сари, снова сдвинула чашки на прежнее место...

– О-о-о! Фантастика!
– Простонал Сирахама.
– Мы угадали с цветом покрытия и выбором материала! Вот как смотрится ваша прелестная ручка на темно-матовом покрытии ствола! А как гармонирует узор на ваших изящных пальчиках с рисунком на рукояти!

Шакти смущенно отвела взгляд и посмотрела на Мисаки, которая тут же отвернулась, уставившись в окно.

Градус ревности от Мисаки повысился до состояния «ненависть».

А что там, за окном? Погода за окном стояла замечательная: солнышко светит, птички поют, небо синее-синее с маленькими белыми мазками облачков, почки на некоторых деревьях уже лопнули и выпустили маленькие зеленые кисточки листьев...

Правда, звукоизоляция в номере гостиницы была очень-очень хорошая, так что пение птиц, увы, было неслышно. Только едва слышный гул компрессора в огромном аквариуме, да очень сильно приглушенный шум с оживленных улиц.