– Какой же я тебе «-кун», Сирахама?
– Хладнокровно удивился Рююто.
– И по возрасту, и по мастерству ты ко мне «-сама» должен обращаться... И никак иначе! Но, поскольку в современном обществе немного извращенные понятия о равенстве, я готов мириться с этим лицемерным «-сан»... И не «йо!», а «здравствуйте»...

Собеседник внимательно выслушал этот спич. И протянул:

– Ну-у-у, со своим возрастом я ничего поделать не могу - проживу я всяко дольше тебя... особенно, если смогу договориться с одной голубоволосой няшкой. А вот с мастерством... надо, в конце концов, решить этот вопрос. Как считаешь, Рююто-кун?

Огонек сигареты по пологой дуге улетел в сторону и рассыпался маленьким фонтанчиком красных искорок по асфальту дорожки. Рююто поморщился - да, это совершенно точно Сирахама - никто другой его так не раздражал.

– Я не против... Учитывая твои несомненные успехи в боевых искусствах, я даже не стал одевать сегодня очки.

– Я это ценю.
– Совершенно серьезно кивнул Сирахама.
– Рююто-кун, ведь темнота не помеша...

– Сирахама, - Рююто уже был откровенно раздражен и еле сдерживался.
– Мы ведь взрослые люди - что ходить вокруг да около...?

Сирахама как-то удивленно хмыкнул. И тихо рассмеялся:

– Со всем уважением, Рююто-кун!
– Правый кулак тихо шлепнул в левую ладонь перед грудью.

– Со всем уважением!
– Выплюнул Рююто.

Противники, не утруждая себя переходом в стойки готовности (зачем - они ведь уже неплохо изучили друг друга), рывком сократили дистанцию и, размазавшись от скорости в два туманных пятна, сместились с дорожки вглубь парка, осыпая друг друга ударами.

Через несколько секунд Рююто понял, что Сирахама не уступает ему ни в скорости, ни в технике, ни в тактике... Он достаточно уверенно отводил и уклонялся от любых его ударов, успевая проводить весьма мощные и опасные атаки... не перешагивая, впрочем, вполне определенную грань, проведенную обычным, а не «смертельным» приветствием бойцов перед поединком.

Тем удивительней было то, что Сирахама попался на простейшую связку из подсечки и последовавшим за ней уро-маваши-гери из прыжка-вертушки, приняв на блок руками мощный удар ногой с проносом... Покачнулся и «словил» «полный набор» из четырех связок, «обмолотивших» ему весь правый бок. Финальный сдвоенный удар в голову и грудь... Рююто едва удержался и вместо «нукитэ» - руки-копья - пробил в беззащитное солнечное сплетение «тэйшо» - ударом основанием ладони.

Сирахама со стоном отлетел назад и сполз на землю по стволу вишни. Так и застыл, скрючившись, потеряв сознание. С дерева посыпались веточки и мусор...

Рююто был раздосадован и не считал нужным это скрывать:

– Отвратительно!
– Смахнув с головы мусор, он еле удержался от того, чтобы не сплюнуть в сторону поверженного противника, но пересилил себя и соединил руки в приветствии.
– Со всем «уважением»...
– Процедил он.

И только в воротах парка, подходя к ждущей его машине, из-за стекол которой уже выглядывали две любопытные девичьи мордашки, он остановился и хлопнул себя по лбу - кажется, Сирахама его провел! Поимел!

Сравнявшись с ним в «физике», «технике» и «тактике», Сирахама Кенчи обыграл его в «стратегии», якобы слив поединок, у которого не было свидетелей, и заставив думать, что он, Сирахама Кенчи, все еще слабее Асамия Рююто. До назначенной свадьбы - ровно месяц, но иногда и этого времени достаточно, чтобы шаткое равновесие нарушилось, а весы склонились в пользу бойца, который не станет почивать на лаврах, а будет упорно тренироваться!

Рююто под озадаченным взглядом девочек Ниидзим развернулся и почти бегом направился обратно, под неработающий фонарь...

Сюрприз! Фонарь, оказывается, работал! Уже зная, что он увидит, он ринулся к дереву, под которым оставил бессознательное тело противника. Разумеется, никого там уже не было. Исключительно для очистки совести Рююто вышел на асфальтированную дорожку и внимательно ее осмотрел... Ну, что и требовалось доказать - идеально чистая дорожка! Бычок аккуратно поднят и выкинут... скорее всего вон в ту урну.

Рююто улыбнулся, настроение стремительно улучшалось. Итак, у него еще месяц! Замечательно!

– Со всем уважением, мастер Сирахама!
– Громко и внятно проговорил он в темноту парка, выполнив приветствие бойцов кунг-фу.

+++

Умный, гаденыш! Не поверил!

Наверно, окурок надо было оставить. На будущее: если играть - то натуральнее. А я пошел на поводу у этих чистоплюйский японских инстинктов. Впрочем, не в бычке дело - Рююто вернулся, ведомый голой интуицией... Видимо, где-то я сыграл не «по Станиславскому».

И - каюсь!
– дурак я: надо было дождаться, когда он уедет. И только потом вставать, чинить фонарь, убирать бычок. М-да... расти и расти! Учиться и учиться! Кэнсэй бы такого прокола не допустил бы!