— Зачем нам идти дальше, сэр? — тихо и грустно обратился он к пандиту. — Нас ждет смерть в этой страшной пустыне. Еще час, и мы погибнем.

— Что вы хотите этим сказать, Чан? Где вы видите смерть?

— Посмотрите на небо, сэр. Эти тучи скоро засыплют нас глубоким снегом, из-под которого нам никогда не выбраться. Если снег пощадит нас здесь, нам не миновать его по ту сторону перевала. Давайте вернемся. Иначе мы умрем.

— Куда нам возвращаться? — спросил Р. H., твердо зная, что ответа на этот вопрос нет.

Подошел Пурчун. Он тоже выглядел мрачным и сосредоточенным.

— Животные волнуются, хозяин, — сказал он. — Будет беда.

— Надо идти вперед. Когда мы выступили из Дарджилинга, все приметы тоже обещали непогоду. — Разве не так? Однако ничего не случилось. Погода здесь быстро меняется, и снегопад может пройти стороной.

— А если пойти назад и укрыться за перевалом? — не очень уверенно спросил Пурчун.

— Почему ты думаешь, что снег на застигнет нас на обратном пути? Или опять не будет угрожать нам здесь, когда мы придем сюда во второй раз?.. Вот видишь, ты молчишь, потому что тебе нечего сказать. А еще подумай о том, что нам дважды нужно будет пройти этот проклятый путь… Нет, у нас ничего не остается, кроме как быстрее идти вперед. Да будет милость неба над нами!

— Лxa-соль! — пробормотал Пурчун свою обычную молитву и, покачав головой, возвратился к якам.

Пандит с Чаном потащились за ним.

Небо и в самом деле благоволило им. Снег так и не пошел. Тучи рассеялись, и окрыленные столь явной милостью путники незаметно взяли и этот перевал. И только здесь пандит почувствовал, что не может шевельнуть пальцем. Все силы были давно израсходованы на борьбу со снеговым полем. К тому же Пурчун наткнулся на следы саха — тибетского длиннохвостого леопарда. Р. Н. подивился, как зверь сумел пройти по рыхлому снегу, ни разу не провалившись. Но Пурчун мигом его просветил.

— Это был дьявол в образе саха, — сказал он.

И все же спуск — это не то, что подъем! Пока его кули возились с яками и кладью, Р. Н. сел на затвердевший под солнцем снег и понесся вниз, елико возможно огибая камни и ямы. И судьба вознаградила его. Он не только благополучно съехал, но и его тибетский костюм сильно утратил свою подозрительную новизну.

Все немного приободрились, а когда все чаще стали попадаться среди снега зеленые полосы, даже стали вышучивать друг друга, вспоминая, как трусили совсем недавно.

На одном из таких травяных островков Р. Н. увидел редкое альпийское растение упалу, или голубой лотос. Листья у него большие и розовые, как океанские раковины. Оно считается священным и очень ценится тибетскими медиками.

Проводники, как дети, обрадовались новой хорошей примете. Они стали дурачиться, кидаться снегом. Пурчун затянул какую-то дикую песню. Но голос его резко оборвался и перешел в свистящий хрип. Он упал на колени и простер руки куда-то вперед, словно увидел на снегу что-то ужасное.

— Следы! — истошно завопил он.

— Какие следы? — спросил Р. H., подходя.

Он только молча помотал бессильно простертыми вперед руками. И тут Р. Н. тоже увидел эти следы. Они были глубоки и отчетливы. По величине и некоторой округлости напоминали следы медведя. Но нигде не было заметно отпечатков когтей. Кроме того, следы тянулись одной зигзагообразной линией. Следы эти не могли принадлежать четвероногому. Оставившее их существо ходило на двух ногах.

Р. Н. сразу подумал, что это могло быть… Но тут же засомневался.

— Что это за следы? — спросил он.

Но проводники только дружно затрясли головами. Долго он пытался добиться от них вразумительной речи. Но в ответ они несли какую-то чушь.

— Это тей? — наконец спросил Р. Н.

Бутии жалобно завыли и отдали следам истовый поклон.

Очевидно, он попал в точку.

— Кто он, ваш тей, дух или демон?

— Нет. — Пурчун обрел наконец дар речи. — Не дух и не демон.

— Отлично, — продолжал расспросы Р. Н. — Значит, это существо из плоти и крови?

— Да.

— Человек?

Пурчун затряс головой.

— Не человек?

— Да, не человек.

— Значит, зверь?

— Нет. Не зверь. Не человек и не зверь. Ходит, как человек, а воняет, как зверь. И глаза у него светятся в темноте, как у зверя.

Пока они занимались следами, яки ушли вперед. Они разбрелись по снежной равнине, выискивая полосы травы.

Бутии не были поражены суеверным страхом. Они даже не очень удивились. Первая бурная реакция оказалась данью неожиданности. На смену ей пришла настороженная озабоченность.