Плюхнув одну из коробок перед пустым стулом Монка, она одарила его холодным взглядом и вернулась на кухню.

— Махало нуи лоа, — поблагодарил ее Кеалоха и с удовольствием принялся за еду.

Я рассмотрела свою порцию. Это было нечто вроде мяса, политого жирным коричневым соусом, шар из белого риса, квадрат с чем-то вроде пасты с зеленью и кое-что, похожее на приправу.

Монк посмотрел на содержимое как на образцы в формальдегиде. —Это петух?

—Нет, это свин'н'соус, совок риса и пои, — ответил Кеалоха, взял кусок мяса, обмакнул в соус, погрузил в рис, а затем положил его в рот.

Такое смешивание продуктов являлось неприемлемым для Монка.

—А по мне, это похоже на петуха, — сказал Монк.

—Откуда Вы знаете? — спросила я.

—Повар не кажется мне человеком, который пойдет далеко за хорошим куском мяса.

—Вы когда-нибудь ели петуха?

—Черт, нет, — ответил Монк.

—Он может быть очень вкусным, — сказала я. Отрезала немного мяса, наколола на вилку и съела кусочек.

Ммм, очень вкусно, что бы оно ни было.

—А что такое пои? — спросила я Кеалоха, размахивая вилкой над пастообразной жижей.

—Зрелое таро, протертое в пюре. Есть его нужно так, — он погрузил два пальца в пои, зачерпнул немного и с восторгом сунул в рот.

Пока Монк с отвращением таращился на него, я зачерпнула пои пальцами и начисто облизала их.

Монк уставился на меня. —Ты с ума сошла?!

Пои вкусом походил на клей Элмера, но чисто из злости я снова сунула в него пальцы и предложила Монку.

—Хотите попробовать? — а пои капал с моих пальцев.

—Ты что, потихоньку приняла мои наркотики?

—А что за наркотики у Вас? — небрежно спросил Кеалоха.

—Изменяющие сознание, но строго не развлекательные, — ответил Монк. — В них нет ничего веселящего.

—Особенно для тех, кто находится рядом, когда он их принимает, — добавила я, поедая пои.

—У меня есть рецепт, — сказал Монк.

Я указала на приправу своими влажными пальцами. — Что это?

—Геккон, — произнес Монк со значением.

—Кимчи, — ответил Кеалоха. — Пряные маринованные овощи, чеснок и перец чили.

Монк наклонился и прошептал мне на ухо: — В подтверждение у тебя есть только его слова.

—Жгучая жрачка, — воскликнул Кеалоха. — Но не вздумайте обниматься с кем-то после нее.

Я зачерпнула горсть пальцами и положила в рот. Кимчи было острым и очень чесночным, но мне понравилось. Мое дыхание стало ужасным, но шансы, что мне доведется обниматься с кем-то, равнялись нулю.

Кеалоха улыбнулся мне. —А это мы едим вилкой.

Я пожала плечами. —Всему не научишься сразу.

Мухобойка хлопнула, и Монк отскочил от неожиданности, споткнувшись о незанятый стул у столика позади.

—Все, довольно этой шарады, — Монк осуждающе указал пальцем на Кеалоха. — У нас не было ничего общего с убийством Хелен Грубер.

—А кто сказал, что было? — заинтересовалась я.

Монк склонил голову к Кеалоха. —Он думает, что именно поэтому я так много знаю об убийстве. Он привел нас в эту забытую Богом дыру, чтобы защитить место преступления и держать нас перед глазами, пока его офицер вызывает капитана Стоттлмайера.

Я взглянула на жующего Кеалоху. — Это правда?

Тот равнодушно пожал плечами. —Я привез вас пообедать. Вместо этого я мог забрать вас в участок. Но мы здесь ведем дела спокойно и дружелюбно.

—Это Вы называете спокойным и дружелюбным? Затащили нас в эту кишащую рептилиями и насекомыми яму! — закричал Монк. — Такого рода жестокость полиции никогда не допускалась в Америке!

—Эт и есь Америка, бро.

Зазвонил телефон Кеалоха. Он поднялся со стула и ответил на вызов, выйдя из пределов нашей слышимости. Тем не менее, я заметила, что он встал между нами и дверью, на случай, если Монк захочет сделать безумный рывок к свободе.

—Почему Вам так противно все это? — спросила я Монка, продолжая обедать.

—Я не просил привозить меня в этот дом ужасов, — поморщился Монк, когда мухобойка прихлопнула очередное насекомое.

—Вы вторглись в расследование убийства.

—Они бы не догадались, что это убийство, не окажись я там.

—Вы не можете утверждать это.

—Я знаю, что они сами ни за что не раскрыли бы дело, — заявил Монк.

—Но это же Ваш отпуск, — напомнила я. — Вы здесь, чтобы расслабиться.

—Я расслабляюсь, раскрывая убийства. А когда у меня нет убийства для раскрытия, я напрягаюсь.