– Я те покажу, божок рыбозадый… – бормотал просоленный вояка. – Я те покажу, что такое морская пехота…

Морские пехотинцы погибли самыми первыми. Едва Дагон вынырнул из пучины, едва крутанул своим чудовищным трезубцем… По воле судьбы молодые гидроманты оказались в самом центре и были просто раздавлены. Сейчас их изуродованные тела медленно погружались на дно… или уже исчезли в желудках утукку и гигантских кальмаров.

Уцелел только их командир. Губы полковника Бацека горько кривились, а пальцы сжимались так, что костяшки белели. Он скакал по волнам, точно дельфин, взлетал над ними, как летучая рыба. Обе руки крутились колесами, будто на шарнирах. Все быстрее, все быстрее, поднимая неистовый ветер…

Прыжок!!! Обе руки колдуна удлинились тысячекрат, стали больше синих китов и врезались в гигантскую рожу Дагона с мощью падающих комет!!!

Это длилось всего мгновение. Потом громадные ручищи Бацека вернулись к нормальным размерам. Но этого хватило, чтобы Дагон… заметил его. На равнодушном рыбьем лице отразилось легкое удивление. Медленно-медленно морской бог выпростал из-под волн когтистую ладонь и почесал щеку.

Бацек Огромнорукий грязно выругался. Такого удара хватило бы, чтобы смять в лепешку драккар дэвкаци. Хватило бы, чтобы размолоть в крошку атолл. Но для Глубоководного Владыки это оказался просто легкий щелчок. Достаточно, чтобы заметить, но совершенно недостаточно, чтобы хоть как-то уязвить.

Дагон даже не стал убивать Бацека. Он мог прихлопнуть его просто усилием воли, раздавить, как человек давит пойманную вошь. Но он не посчитал нужным шевелиться ради такой чепухи.

Вместо этого Дагон мановением руки уничтожил шесть альдарей разом. «Морское чудо», «Острие копья», «Тивилдорм», «Слава Разера», «Скарп Циклон» и «Виндомадог Штурвал» – все эти прекрасные, совсем недавно спущенные со стапелей корабли просто… засосало. Волны вздыбились вокруг, как лепестки хищного цветка, и утянули легкие суда в пучину. Жадное чмоканье, хлюпанье – и ни кораблей, ни команды.

Асанте Шторм смотрел на это с досадой. Победа была уже у него в руках. Пурпурный Узел был уже почти… где уж теперь о нем мечтать! Дагон, этот отвратительный двуглазый эйст, разбил все надежды вдребезги.

Асанте всегда недолюбливал морских богов, но теперь он их возненавидел. Теперь это стало личным.

Если у него появится возможность отомстить… Хоть какая-нибудь возможность…

Но ее не появится. Человек не может отомстить богу. Человек может только богохульствовать.

И Асанте Шторм богохульствовал так, что океан краснел от смущения.

С воды поднимался седой туман. Он окутал плечи и голову Дагона, словно монашеский клобук. Застланное тучами небо в очередной раз прорвалось ливнем. Сегодня над Черной бухтой дожди шли почти непрерывно.

А корабли Асанте отступали. Впрочем, отступали – это мягко сказано. Позорно бежали с поля боя, оставляя только кильватерные струи. Время от времени плонетские орудия еще огрызались, метали в Дагона плазменные сгустки, но всем было ясно, что проще подстрелить из рогатки ингарского мамонта. Даже «Холм-9000», научись он вдруг ходить над водой, не смог бы ничего сделать.

Здесь может помочь только самое лучшее оружие – но оно сейчас далеко… и не совсем готово к бою. Надо выиграть время. Сберечь силы.

Пока еще осталось что сберегать.

Асанте Шторм поднимал «Адмирала Кровь» все выше и выше. Дагон – морской бог, до небес ему не дотянуться. Да он особо и не старается – вот еще, тянуться за всякой мелюзгой. Он просто пришибет тех, кто попадется под руку, а остальные… да попадутся еще. Далеко не удерут – Дагон большой, планета маленькая.

Те немногие корабли, что не смогли подняться в воздух, но все же избежали гнева Дагона, перестреливались с костяными судами Лэнга. Тщетный, безнадежный бой. При появлении своего бога куклусы удвоили натиск. Теперь они двигались куда быстрее, их глаза горели огнем, а изо ртов летела слюна.

Священное безумие берсерков охватило их, этих порождений Глубинного Царства. Созданные Жрецами Глубин в лабораториях Р’льиеха, они служили безумному архимагу Ку-Клусу, воевали под началом Нъярлатхотепа, исполняли приказы колдуна Клевентина, но преданы всегда были одному лишь Дагону. Он дает им силу, он дает им разум. Только по его воле они живут и дышат.

И по его же воле они умирают.

Дагон любит, когда ради него умирают. Приятно ему от этого становится, на душе теплеет. Вот и сейчас – глянул на корабль, ко дну идущий, так-то улыбнулся славно, глаза рыбьи сузил, губами почмокал. Хорошо!

Этим кораблем была боевая альдарея «Черный Орел». Весь экипаж во главе с капитаном уже был в воде. Лишь один-единственный человек еще цеплялся за сломанный фальшборт – Дато, простой матрос. Но его тоже затягивало вниз, в бездонную пучину.

Кто-то вцепился в ногу Дато и жадно рвал, дергал на себя. Матрос отчаянно гадал, кто это – товарищ по команде, схватившийся за что попало, или же океанская тварь, демон-людоед? Пожалуй, все же человек – будь то щупальце или зубастая пасть, Дато давно бы уже не был живым.