– Может, в таком случае пригодится помощь глупой старухи?

Она неприкрыто напрашивалась на комплимент, не заставивший себя ждать.

– Насчет возраста не знаю. Порой восемнадцатилетние солдаты чувствуют себя глубокими старцами, а убеленные сединами ветераны, юны сердцем, так что это вещь сугубо личная. А насчет глупости - ерунда. Твои таланты давно снискали заслуженную славу и уважение. В определенных кругах, - поспешил уточнить он.

Довольная похвалой женщина хрипло рассмеялась: - Полковник, ты скользкий, как угорь, и хитрый, как гиена. Девушкам принято говорить в первую очередь, что они красивые, и только потом, если это не подействовало, - вспоминать об уме. Ты же не сказал ничего, и в то же время и не обидел. Так что гиена, сам понимаешь – ответный реверанс в твою сторону.

– Я понял. Спасибо.

Легкий обмен любезностями подошел к концу, настало время серьезного разговора.

Прежде чем начать, она сделала глубокую затяжку, собираясь с мыслями, и продолжила уже совершенно серьезно.

– Знаешь, после твоего ухода я много думала о человеке с фоторобота. Пыталась даже напрячь кое-какие свои способности. Все впустую. У него слишком много личин. Их невозможно собрать воедино.

– В каком смысле?

– Как у хамелеона. Сейчас он один. Через час другой, потом – третий.

– Ты говоришь о человеке или…

– Я говорю о существе, не принадлежащем нашему миру.

– Ты упорно стоишь на своем?

– Да. Знаю, ты думаешь, сумасшедшая старуха, окончательно спятила от никотина, сигарет и унылого быта. Может в этом и есть доля правды. Но этот парень Чужой…

– Что ты сказала?

– Чужак не из нашего мира. Поверь мне это так.

Уничтожение Таллоу, приказ стрелять по своим, гибель трех прекрасно подготовленных групп, и кличка «Чужой». Все, наконец, встало на свои места. Аналитик, использовал людей Фабела «втемную»

– Попытаюсь, - хмуро ответил полковник, решив про себя, что, с гражданским разберется позже.

– Отлично, - сухо ответила Полли, решив не вдаваться в детали.

Сделав очередную затяжку, продолжила.

– Основная проблема даже не в том, что он не из наших, а в том, что одержим…

Последнее слово произнесла с нажимом.

– В каком смысле? Ты не находишь что формулировка слишком расплывчата? Отталкиваясь от нее, невозможно прийти к каким-либо выводам.

– Отвечаю по пунктам: А) В прямом. Б) Не нахожу. В) Насчет выводов, с точки зрения художественной литературы, а также некоторых религиозных концессий, человек может быть одержим демонами, злыми духами или чем-то другим.

Фабел не первый день знал эту женщину, поэтому счел за лучшее терпеливо выслушать разошедшуюся не на шутку «Беду».

– В нашем случае явствует, что речь идет не о человеке, а Чужом. Или фигурально выражаясь - дьяволе во плоти.

Он все же не удержался поинтересовавшись: - «Разве дьявол может быть кем-либо одержим»?

– Полковник, — она в очередной раз хрипло, рассмеялась. - За те годы, пока ты играл в своих игрушечных солдатиков, защищая псевдоинтересы псевдостраны, твой разум уподобился калькулятору, просчитывающему любые числа и функции. С одним условием - если что-то не заложено в его программу, он не работает, превращаясь в бесполезный кусок пластика.

– Спасибо за ценное наблюдение.

– Не за что. Я могу продолжать?

– Разумеется.

– Наш с тобой дьявол, может быть одержим кем угодно — человеком, машиной, богом и даже самим собой. Однако из уравнения с четырьмя неизвестными, - она зажгла очередную сигарету. - Нужно исключить одну составляющую. Творцом всего сущего он не может быть одержим. Ведь тогда получается, что мир сошел с ума и его уже не спасти. Понимаешь о чем я?

– Пытаюсь. Правда, пока безуспешно.

– Молодец что не врешь.

– Внимательно слушаю дальше.

– А на кого из трех оставшихся персонажей поставил бы ты? – неожиданно спросила она. – Что подсказывает твоя хваленая интуиция?

– Моя хваленая интуиция подсказывает, что правильное решение я услышу из твоих уст, - сухо ответил Фабел, начавший уставать от разговора, состоящего из религиозных загадок.

– Я же говорила, что ты хитрый, как гиена.

На этот раз ее смех был почти искренним.
– Ладно, - продолжала Полли, - не буду тянуть время, которого, насколько я понимаю, у тебя и так нет.

– Спасибо.

Она не обратила внимания на явный сарказм.

– Наш общий знакомый, которого ты называешь Чужим, а я Демоном, не одержим дьяволом, то есть самим собой. Он столько раз умирал, что, потерял свое первозданное «я». Если бы его разум распался на отдельные составляющие, а сознание раздвоилось, то после стольких смертей между ними стерлись все грани, и это окончательно уничтожило его как личность.

Полковник не понял, что скрывается за столь сумбурной формулировкой, решив не вдаваться в детали. Главное что из трех неизвестных осталось всего два.