Астреос смотрел на существо, которое носило тело его брата. Он был в доспехах, его лицо скрывала ротовая решетка шлема. Болтер находился на бедренной пластине, меч же покоился в кожаных ножнах на поясе. Воин свободно держал руки вдоль тела, его пальцы были расслаблены и открыты. Ариман не опустил меч.

– Астреос?
– спросил Ариман по воксу.

Космический десантник посмотрел на колдуна. Во мраке блеск его глазных линз походил на провалы, высеченные в ночи. Демон, заключенный в плоть Кадара, задергался в своих цепях.

+ Ты знал об этом, + послал Астреос, его мысленный голос походил на низкое, опасное волчье рычание. + Ты знал, и скрыл от меня? +

Разум Аримана закружился среди вероятностей, протягивая психические чувства так далеко, как только он осмеливался, пытаясь увидеть мысли Астреоса и понять, было ли у него на душе что-то еще. После медленного удара сердец Ариман выдохнул и заговорил.

+ Да, + только и сказал он. + Его создал Марот, но я сохранил его и не рассказал тебе. +

+ Что это такое? +

+ Своего рода демон. Могущественный, но его сила подобна голоду волка, а жажда направлена только на разрушение. Плоть - его носитель, сосуд для прогнившей души. +

+ Кадар… +

+ Он мертв, + послал Ариман. + Он умер еще до того, как это случилось. По крайней мере я надеюсь. +

+ Внутри должно что-то остаться от него. +

Ариман покачал головой.

+ Ничего, что хотело бы жить дальше. +

Астреос посмотрел на существо, и Ариман проследил за его взглядом. Оно взирало на них с тихим злорадством.

+ Должен быть способ. +

Ариман почувствовал, как по позвоночнику поползло что-то холодное, и вспомнил мертвые глаза воина Рубрики, смотревшие на него из горящего тронного зала.

– Это уже не твой брат. Это просто существо, не более чем оружие.

Астреос пришел в движение прежде, чем Ариман успел подумать. Библиарий оказался у него за спиной и сбил с ног так, что шея Азека застыла над мечом Астреоса. Ариман ощутил, как его окутал разум Астреоса, сила телекинетической хватки высекла искры с доспехов. Ариман застыл на месте, оградив разум.

+ Так вот почему ты сохранил его? + прорычал Астреос, его мысли острыми иглами закололи Аримана. + Чтобы у тебя было оружие, если мы обратимся против тебя и ты лишишься сил? +

« Почему я не рассказал ему?– задумался Ариман.
– Почему не попросил Карменту отсечь эту часть корабля и выбросить ее в пустоту?»

Разум метался в поисках ответа. Все впустую. Казалось, Азек даже не думал о существе с тех пор, как Марот показал его, словно разум избегал воспоминаний о нем, подобно обтекающей камень воде. Как будто он забыл.

Астреос напрягся, и лезвие впилось в шейное сочленение доспехов Аримана. Он услышал шипение вытекающего воздуха. Мысли Азека заметались, а затем вдруг сошлись в единой точке. Он моргнул. Он мог убить Астреоса, даже сейчас, даже с клинком у горла, но лишился бы последнего союзника.

– Я никогда бы не воспользовался таким оружием, - ответил Ариман.
– Его нельзя освобождать, - перед глазами замигало красное предупреждение о разгерметизации. Воздух и тепло вытекали по лезвию меча Астреоса, словно кровь из раны.
– Но если есть способ обратить вспять сотворенное с твоим братом, я найду его. Обещаю.

Долгое мгновение комната оставалась неподвижной, кроме газа, выходящего из пробоины в доспехах Аримана, и цепей демона, которые будто дребезжали в такт с неспешным сердцебиением.

Астреос убрал клинок от шеи колдуна, и его хватка ослабла. Азек выпрямился.

+ Надежда, + послал Астреос. Ариман чувствовал, как из брешей в его разуме просачивается гнев. + Самая жестокая отрава. +

Азек проводил взглядом Астреоса, когда тот развернулся и без слов покинул отсек. После того как он исчез, колдун посмотрел на скованного демона, пройдясь взглядом по цепям и серой плоти лица, которое до сих пор так походило на Астреоса. Существо посмотрело в ответ, улыбка искривила краешек его рта. Оно облизало губы. Через секунду Ариман отвернулся и ушел вслед за Астреосом.

Кадин и Тидиас посмотрели на Астреоса, когда тот вошел в комнату для поединков. Угли в черных металлических клетях превратились в красную золу, люмосферы вдоль потолка разносили холодный свет в дальние уголки комнаты.

– Брат?
– спросил Тидиас, оторвав взгляд от развернутого на полу листа пергамента. В руке он сжимал серебристое перо с влажным черным кончиком. Астреос заметил имя Кадара, то и дело проскакивающее среди рядков стихов на пергаменте. Воин почувствовал, как напряглось его лицо под пристальным взглядом Тидиаса. Он чувствовал себя так, словно старый воин взглянул ему прямо в душу, как будто виденное и слышанное им кричало из самого его естества.