"Когда мы вернулись со стариком в тоннель, то первым делом

взялись за поиски оружейного склада этих адских подводников" -

начал свой рассказ Гена со всей доступной ему серьёзностью.
– "

Дед мой норвежский видать капитально изучил тамошние

лабиринты, пока база бесхозной стояла. Оказывается многие

помещения в гроте связаны между собой длинными, но узкими

туннелями с низкими потолками из скальной породы. Верманд с

фонарём впереди шёл пригнувшись, а я сзади тем же макаром, аж

спина затекла и шею свело. Вышли мы в какое-то помещение,

включили свет. Освещение слабое, но лучше чем ничего. Комната

со стеллажами, по виду будто склад, но только пустой. Правда кое-

где ещё ящики оставались. Старый сказал, что это у кригсмарине

вещевое хранилище когда-то было. Ну я момент улучил и в один

из ящиков нос свой арийский сунул, а там ненадёванные кителя

офицерские, брюки и рядышком новые фуражки с крабами-орлами

имперскими. Судя по нашивкам это была когда-то форма морских

офицеров-подводников кригсмарине.

Ну вы же меня знаете, чтобы я такой прикол пропустил? Нашёл я

под себя китель, фуражечку прикинул. Тепло,практично и

элегантно. Там ещё были парадные курточки, куцие такие с

аксельбантами и золотым шитьём, но они мне не понравились -

безвкусица, прикид для циркового шталмейстера. Норвежец мой в

другом углу возился, всё "кислотки " эти, мины искал и не видел

чем я занимаюсь. Зато кое-кто другой увидел. Совсем рядом дверь

заскрежетала и входит чудак в тёмно-синем комбезе и куртке

аляске, тележку на колёсиках с каким-то грузом толкает и

физиономия у чудака этого примерно того же цвета, что и

спецовка его. Пригляделся, да это же негр, натурально чернокожий

парубок. Он, бедолага, меня узрел в моём новом обмундировании

в чёрном кителе и фуражке с нацистскими орлами имперскими и

натурально сомлел. Губы мясистые трясутся,а лицо вместо

лилового серым стало, видать побледнел не по детски.

224

А я, вы же знаете сволочь по жизни. Мне это только дай, чтоб

напугать кого до расстройства стула, хотя бы и с риском для

жизни. Я эдак элегантненько ручку в в чёрной лайковой

перчатке( на соседних полках разжился) вскинул в нацистском

приветствии, ну и взвыл тихонько загробным баритоном "Лили

Марлен" с роскошным берлинским акцентом. Чёрненький мой

стоит слушает,зубами звонко стучит, аккомпанирует

значит( музыкальный народ в Африке всё-таки), а на полу под ним

отчего-то лужица растекается. Пол песни прослушал, а на словах:

" Друг мой прощай, ауфидерзейн !" не вынес моего таланта и на

полусогнутых задом к выходу попятился и в туннель рванул.

Слышу бежит и орёт: " Блэк ! Блэк ! Блэк кригсмаринер ! Гёст из

сингинг ! Самбади хэлп ! " ( Чёрный ! Чёрный ! Чёрный

кригсмаринер ! Поющее привидение ! Кто нибудь помогите!)

Тут Верманд подскакивает и пинками под зад, грубо так,

некультурно гонит меня, офицера ВМФ третьего рейха обратно в

переход, но я сообразил, (я это тоже умею иногда, чтобы не

говорили)что надо бы взглянуть, чего там жертва моего вокала на

тележке приволок. Уже в переходе говорю старому, давай мол

проверим, что за груз. Он меня выматерил, но пошёл проверил, а

там как все уже догадались искомые "кислотки", каждая кило по

пятнадцать. Вот мы одну и прихватили, а я тайком упаковку

перчаток за пазуху сунул, чего добру пропадать, ну и фуражку

офицера-подводника на память об этой заварушке. Так старый,

когда отдышались, оглядел меня в этой амуниции, усмехнулся,

отдал честь и чётко так по военному выдал: " Благодарю за службу

и находчивость, матрос ! " Я машинально во фрунт вытянулся и

даже каблуками щёлкнул(гены наверное) и слышу свой голос: "

Служу фатерлянду, герр офицер !" Мистика какая-то, видать

военная форма на меня так подействовала. Уже после мы в

комнату прослушки направились и Верманд там бобины с

магнитофонной записью разговоров в секретной комнате, которые