записывать надо. Вам личный секретарь нужен. Я между прочим

одну интересную вещь заметил. Вы когда долго и увлечённо

рассказываете, перестаете свою речь упрощать, разговорные

словечки вставлять, шутки доступно плоские отпускать, а

переходите на вполне литературный язык, как будто

приключенческую книгу на память читаете."

Старый взглянул на меня с вниманием и ответил : " Привычка

брат. Дело в аудитории. Я ведь всё больше для своих ребят,

простых работяг байки травлю, а они литературщину мою за

излишнее умствование примут и правильно сделают. А ты,

Паганюха, другое дело. Ты парень начитанный, с развитой речью,

вот я в тебе равного себе по интеллекту собеседника и чувствую, а

это брат дорогого стоит. Ты даже не представляешь, как редко в

наше время встречаются просто умные, интеллектуальные, я уже

не говорю интеллигентные люди. Пытался я завести знакомства в

разных кругах: с театралами, актёрами, художниками общался, но

там мне быстро давали понять, что я для них мещанин во

дворянстве. И ты знаешь среди них умных и несуетных людей еще

меньше, чем среди так называемого простого народа. Вообще

найти хорошего, неглупого, готового к состраданию и дружбе

человека в людском океане так же сложно, как открыть новый

остров в океане настоящем. Большим удачником надо быть."

В словах старого боцмана я услышал какую то горькую

выстраданную правду и мне стало грустно оттого, что такой

человек обречён на духовное одиночество. С душой художника и

незаурядным умом он долгие годы играет в простецкого хохмача и

травилу занимательных баек для своих морячков, а самое

печальное, что из этого его состояния нет исхода. Человек обязан

общаться с равными себе, обязан озвучивать свой внутреннюю

духовную работу,своё богоискание, делиться мыслями и

сомнениями с теми, кто его понимает. Хотя это уже будет истинное

счастье,возможное разве что в другом мире. Душа обязана

трудиться, хоть труд её сизифов труд...

Желая сменить печальный настрой я решил поменять тему

беседы,тем более, что меня всё ещё живо интересовали

217

недосказанные подробности гренландских приключений боцмана.

Я заварил новую порцию чая и поинтересовался: " А, что Устиныч,

чем дело то закончилось с Гренландией ? " Мой седоусый друг,

вздохнув, как мне померещилось нехотя ответил: " Ну, что сказать.

Понежились мы с подружкой моей Ивало до вечера в водице этой

уунартокской целебной, как Адамчик с Евушкой в райских

заведениях. Ева моя расписная полянку накрыла, перекусили мы,

чем гренландские духи послали, ну пора и честь знать. Оделись

мы в цивильное. Я в то в чём, до охоты был, а Ивало, ты не

поверишь, в синие джинсы и зелёную куртку с надписью US

ARMY. Я прям обалдел. Во первых вся эта амуниция ей отчаянно

шла, к её спортивной фигуре особенно. Во вторых я приревновал.

Откуда такое облачение, американцы, что ли одарили ? И за какие

заслуги ? И куда это муж смотрел ? Ну тут же одёрнул себя, что

это, мол, за глупости. Получается,что приятель мой покойный

Нанок честь жены для меня, красавца усатого беречь должен был.

Нет уж, среди инуитов поступай как инуит, а свой устав прибереги

до возвращения в свой монастырь.

Спустились мы в УУнарток. Небольшой такой посёлок в

несколько десятков домов, но по меркам малонаселённой

Гренландии считай город. Катер, вроде как рейсовый там был,

который по мере надобности ходил на север до Нуука, с заходами в

попутные прибрежные поселения. Так что уже через несколько

часов мы были в столице острова. И что интересно, я одну вещь не

учёл - мы ведь всё это время с Ивало жестами и мимикой

объяснялись,как глухонемые. Тут вдруг выясняется, что подружка

моя на датском, как на родном шпрехает и как я раньше не

догадался? Я ведь норвежский немного понимаю,есть небольшой

словарный запас и для какого-никакого общения, а датский,