насколько он проголодался.

Тут я обратил внимание, что в домике похоже никого нет и уха,

как в сказке, варится по собственному хотению.Мое

фантастическое предположение опровергли совсем не сказочные

звуки - из под шкур донеслось старческое кряхтенье,

покашливание и как бы тебе сказать, не в обиду старичкам -

попукивание. На свет божий, откинув в сторону не совсем чистое

одеяло из песцовых шкур вылез дедушка с лицом сморщенным,

как завяленная на северном солнце и ветру рыба. Личность

гренландского ветерана украшала седая реденькая бородка, за

которую я тут же окрестил старичка - дедушка Хо, в честь

вьетнамского Ленина - Хо Ше Мина, портреты которого в те годы

часто мелькали в советской прессе и в телевизоре.

Не обращая на нас ни малейшего внимания, он посапывая и

бормоча, ловко сдвинул треногу с рыбным варевом в сторону от

огня.
– " Это Большой Джуулут - ангакок(шаман) нашего рода -

Калаалит Анори, людей ветра, почтительно косясь глазами в

сторону старика, прошептал мне на ухо Миник. Я про себя

отметил, что живого веса в большом Джулуте, дай бог килограмм

тридцать пять. Миник между тем продолжал нашёптывать: " Это

он много месяцев назад сказал, что весной в Нуук на ледяной горе

занесёт посланного нашему роду сильного человека. Ростом и

удачей, как у двух охотников-инуков, с усами, как чёрные стрелы и

руками сильными,как лапы нанока."

Признаюсь, очень меня озадачили эти новые миниковы

подробности, да и вопросов к нему возникло достаточно, но тут

дедушка Хо (Большой Джуулут) выудил откуда то из под шкур три

больших оловянных ложки и жестом пригласил нас к

остывающему казану с ухой. Сижу я, хлебаю ароматное рыбное

варево, заправленное неизвестными кореньями и думаю про себя: "

Вот сижу я простой русский моряк, в иглу снежном между двумя

130

эскимосами-инуками старым и молодым, сижу я здесь и местную

уху дегустирую. А почему я здесь и зачем это одному Богу

известно, да ещё может подчинённым ему местным гренландским

духам, собеседникам худенького ангакока Большого Джуулута.

Вот такие неисповедимые пути нас по жизни водят, Паганюха" -

вздохнул с какой то затаённой грустью Бронислав Устиныч.

П. м. П." Тайна полярного острова." гл.22 "Боцман и духи

инуитов"

Устиныч замолчал, задумавшись о чём то своём на несколько

невесёлых минут, в течении которых я, надо отдать мне должное,

деликатно помалкивал. Наконец боцман вновь продолжил своё

повествование, на этот раз(видимо для разнообразия) его речь

строилась в несколько книжном, литературном стиле.Он и внешне

как-то слегка изменился,видимо примерив образ интеллектуала-

профессора и оттого начал выражаться в литературно-

интеллигентной манере :"Как ни странно, но старик на

протяжении всей нашей совместной трапезы, когда мы втроем

сидели вокруг аппетитно парящего казанка с ухой не только не

проронил ни слова, но даже не покосился в мою сторону, лишь

шумно втягивал с ложки горячее варево.

И то сказать уха удалась на славу - кому как не обитателям

богатого рыбой гренландского побережья не знать толк в её, милой

,разнообразном приготовлении. Правда, как поведал мне Миник,

его соплеменники-инуиты будучи на протяжении многих сотен лет

заядлыми сыроядцами, твёрдо убеждены, что только через сырое

мясо рыбы, морского и всякого иного зверя человек может

получить жизненную энергию для тяжкого труда выживания на

белой, студёной земле матери Гренландии. Варить или жарить

131

пищу они стали чаще с приходом европейцев, которые принесли с

собой не только разнообразные полезные вещи, но и множество

болезней и дурных обычаев, таких например, как употребление

алкоголя.

У инуков с этим та же беда, что и у их южных соседей и дальних