Услышав последнюю фразу, юная девушка испуганно уставилась на грека и поспешила к выходу.

– Да, я подтверждаю! Ты доволен?! Спасибо, что испоганил мне день! Теперь моим детям и моей беременной жене нечего будет есть этим вечером!

– Тогда устройся на работу! – порекомендовал Чарли.

– Кем? Уборщиком бара? – усмехнулся Эрос. – Кстати, как твоя женушка? Кики? Лили? Мими! Уверен, намного лучше, чем ты!

Грек поднял с пола купюру и поспешно вышел из бара. Чарли было трудно дышать. Он сдерживал слезы, потому что наконец-то получил подтверждение: все, что он помнил, было на самом деле.

– Эй, ты! – гаркнул хозяин бара – низкорослый мужик с лохматой рыжей бородой. – Что это ты тут устраиваешь, бродяга?! Не получишь сегодня жрать и пить!

Чарли схватил метлу и запустил ее в полки бара. Загрохотала посуда, он пошел прочь, не оглядываясь. Он шел прямо, никуда не сворачивая. Куда и зачем – он не знал. Повернув за угол, англичанин остановился перед Мими. Она смотрела на него извиняющимся взглядом и, сдерживая слезы, прошептала:

– Здравствуй, Чарли!

Француженка предложила сесть в машину. Он помешкал, но, понимая, что терять ему все равно нечего, забрался в салон. Внутри сидел Шэнли, при виде англичанина он виновато улыбнулся:

– Не задался последний месяцок?

Чарли молчал. Заговорила Мими:

– Через два часа отплывает пароход. Ты можешь вернуться домой, Чарли! – мягко произнесла она. Англичанин округлил глаза и прошептал, что у него нет средств, но француженка заверила, что этот вопрос уже улажен.

Некоторое время все трое сидели молча. Было слышно, как свистят легкие водителя, у которого, судя по всему, была астма.

– Как она? – осторожно спросил Чарли.

– С ней все хорошо, – произнесла Мими. – Она теперь успокоилась.

Чарли с ненавистью смотрел на Шэнли, считая его виновным в том, что произошло. Китаец словно прочитал его мысли и спокойно произнес:

– Не вини меня, Чарли, я тебя предупреждал!

– Почему ты не отпустил ее со мной? – произнес хрипло англичанин.

– Потому что нет смысла бежать! Неужели ты этого так и не понял? Можно пересечь моря и океаны, желая обрести свободу, но при этом оставаться рабом! Я защитил и ее, и тебя!

– И себя, да, Шэнли?

– Этот разговор бессмысленный! – разозлился китаец, отворачиваясь к окну. Он сидел напротив англичанина, Мими его подпирала сбоку.

– Чарли, у тебя было прекрасное приключение! Благословенны небеса, что подарили вам это чувство!

– Я хочу с ней попрощаться! Я должен ее увидеть! – воскликнул Чарли, начав суетиться. Лечение в клинике не прошло даром. Приступы паники он не мог контролировать. Мими прижала его к себе и начала шептать слова какой-то французской песенки, чтобы отвлечь его. Чарли отдышался и спокойно произнес:

– Я спокоен. Спасибо.

– Я не могу так уехать, Мими! Здесь остается мое сердце! – признался Чарли, сглатывая ком отчаянья, мешающий дышать. Небо было низкое и мрачное, словно Гонконг был в трауре. Ледяной ветер задиристо трепал одежду и прически. Англичанин был бледный, как полотно, губы посинели, но не от осенней погоды, а от причиняющего боль холода внутри его организма. Мими было безумно жалко страдающего мужчину и, сжав его ледяную руку, она с заботой в голосе произнесла:

– Если ты хоть капельку ее любишь – ты уедешь! Чарли, это лучший вариант для вас обоих!

Он обреченно кивнул. Женщина протянула ему большой конверт.

– Что это? – удивился англичанин.

– Твои статьи об Азии и Гонконге! Ты ведь для этого сюда приезжал? Конечно, ты можешь их переделать – свой стиль, язык… Как там у вас журналистов это называется не знаю! Словом, используй любые слова, но суть должна остаться та, что изложена на этих страницах! И, конечно же, ни слова о настоящей Мадам Вонг! Можешь покуражиться, использовать домыслы, слухи – ты это уже делал и весьма виртуозно. О ней ни слова! Понимаешь меня? Неприятно это говорить, но… я должна! В мои сегодняшние обязанности входит напомнить, что у тебя есть жена и дочь… А у тайных китайских обществ – длинные руки! Поверь, я это знаю не понаслышке!

– Ого! Кто ты, Мими? Не просто подстилка для генералов и солдат?

– Не надо, не старайся меня оскорбить, Чарли! Не порти эту трогательную минуту расставания!

Француженка бережно провела по его лицу, затем поцеловала его в щеку.

– Это от нее! – прошептала она.

Сдавленные спазмы рыданий вырвались из его горла, вмиг все поплыло перед глазами мужчины, и он с трудом удержался на ногах, словно стоял на палубе болтающегося штормом корабля.

– В конверте деньги на расходы в дороге! Счастливого пути, Чарли! Прощай!