Начальник аэропорта, не глядя, махнул рукой и продолжил своё занятие.

Управа располагалась в километре от аэропорта. Это было двухэтажное каменное здание, напоминающее своей архитектурой современную общеобразовательную школу.

На крыльце с телефоном в руке стоял среднего роста мужчина с рыжеватыми усами. На вид ему было лет пятьдесят пять. Одет он был в камуфляжный костюм и резиновые сапоги, очень похожие на сапоги Андрея. Мужчина эмоционально объяснял что-то по телефону, активно жестикулируя руками, и несколько раз произнёс слова: «санрейс», «Сыни» и «пострадавший».

— Толь, когда борт прилетит? — спросил подошедший к нему Валера. — Время-то уже четвёртый час!

Анатолий поднял указательный палец к губам, призывая Валеру к тишине, а потом вдруг крепко выругался в трубку, нажал кнопку «отбоя» и поздоровался с Николаем.

— Сто лет тебя не видел! Не было бы счастья, да несчастье помогло! — сказал он, похлопав Николая по плечу.

— А вы — Андрей Пономарёв? — обратился он к Андрею.

— Да, — ответил Андрей и протянул руку.

— Борт будет минут через тридцать, да вот с больницей никак не договорюсь! — и Анатолий безнадёжно махнул телефонной трубкой куда-то в сторону улицы.

— А сколько человек летит? — спросил Андрей, вновь вспомнив про «чёрного человечка».

— Мы впятером плюс врач.

— А мужчина в очках и с усиками — это кто? — не удержался от вопроса Андрей.

Анатолий сделал удивлённое лицо, потом вдруг присвистнул и улыбнулся.

— К тебе вчера Горелкин приходил?

— Он не назвался, но обещал меня непременно упрятать в тюрьму! — серьёзно сказал Андрей и оглянулся на товарищей, которые с интересом слушали их разговор.

— Я же ему, блин, объяснил! Сказал, что никакого криминала нет! Он всё выслужиться хочет, всё наверх пролезть! — нервно произнёс Анатолий и тронул Андрея за руку. — Ты не переживай, он никуда не полетит! Его от вертолёта мутит, так что обойдёмся без милиции!

— Ладно, и на том спасибо, — поблагодарил Андрей, и на сердце у него отлегло.

В половине четвёртого вся группа в полном составе уже стояла на лётном поле с рюкзаками. Не было только врача. Анатолий, Валера и Андрей курили, остальные прохаживались кругами, нетерпеливо поглядывая в сторону, откуда должен был прилететь вертолёт.

К ним подошёл Саломоныч. Он попросил сигаретку у Анатолия, закурил и причитающим тоном стал жаловаться на судьбу:

— Толь, они в «козла резались», представляешь, и пропустили полосу! Мать моя женщина, чудом успели подняться! А если бы не успели? Где бы они были и где бы был сейчас я?

Андрей заметил, что начальник аэропорта сильно пьян и что теперь наверняка не отстанет от них, пока не прилетит вертолёт.

— Оперный театр, кто бы кормил моих внуков, детей моих, жену? Толь, откуда этих шалопаев в Чите понабрали? Ну ты скажи!

Анатолий, будучи, видимо, в курсе инцидента, попытался отразить натиск Саломоныча:

— Ладно, Михаил Саломоныч, будет тебе, в первый раз, что ли?

— Дак у меня душа же не из металла! Меня кто-нибудь пожалеет, семью мою осиротевшую, внуков малолетних? — не унимался Саломоныч.

Анатолий понял, что отвязаться от нетрезвого начальника аэропорта не удастся, а поэтому отвернулся от него и обратился к Андрею:

— У тебя карты района с собой?

— Да! — с готовностью ответил Андрей и начал расстёгивать рюкзак.

— Нет, ты пилотам покажешь. У них там свои карты, надо будет их сверить. Экипаж из Читы — они Каларский хребет плохо знают!

— А у нас какая-нибудь связь с посёлком будет? — поинтересовался Андрей.

Анатолий тяжело вздохнул.

— На весь район один спутниковый телефон, и тот без аккумуляторов! Да и я тут — сам себе начальник! Но ты не переживай, на месте всё решим. Главное — чтобы зверьё твоего товарища не тронуло. Осень уже, медведь голодный, да и времени прошло много…