Шрифт:
Шелби слегка разводит большой и указательный пальцы, словно неправильный рыбак.
— Что конкретно пролетело?
Вы же помните, я люблю подробности.
— Шар для боулинга.
Меня разбирает смех.
— Ой, Шел, не гони!
— Да кто гонит? Мне чуть череп не размозжило! Шар был номер десять, не меньше. Такой здоровый, синий, блестящий. От бордюра кусок откололся, а бордюр ведь каменный! — Шелби прижимает руку к сердцу. — Я смотрела в глаза смерти. Черт. Мне нужно выпить.
Я подзываю официантку и заказываю порцию виски. Алкоголь, по моему глубокому убеждению, лечит все болезни и даже помогает от смерти.
Тут в разговор встревает мамуля.
— Шелби, ты в сорочке родилась. Но твой шар — это еще что! Вот рядом со мной однажды приземлился кусок горгульи. Просто откололся и рухнул. Каково? А тебе нужно сходить к мадам Фортуне. Она — лучший медиум в Нью-Йорке. Она мне рассказывала, что у нее был рак, а в один прекрасный день опухоль исчезла сама собой. Врачи в один голос называли это чудом. Однако Фортуна в чудеса не верит. Она говорит, мы все умрем, но ты обвела Смерть вокруг пальца, а значит, она будет тебя преследовать. Наверняка это происшествие — не последнее. Мадам Фортуна поможет тебе уберечься.
Узнаю мамулю: каркать — ее любимое занятие. Вот интересно, какова вероятность, что на одного и того же человека по очереди рухнут две горгульи?
— Ты думаешь? — Шелби с недоверием смотрит на бокал виски. — А ведь алкоголь тоже вреден. От него цирроз. Пожалуй, пить не стоит.
Я беру бокал и не моргнув глазом выпиваю.
— Все, Шел, проехали. Выше нос! Бери от жизни все — ведь ты этого достойна!
Мамуля не выдерживает и со словами «Извините, мне нужно покурить» торопливо двигает к выходу.
Шелби продолжает ныть, я пытаюсь переключить ее внимание с инцидента на что-нибудь жизнеутверждающее. Появляется официант и начинает рассыпаться перед Шелби мелким бесом. А я? А передо мной?
— Сердитый омар на ложе из панциря [28] ! — провозглашает официант, словно прислуживает Папе Римскому.
Мне же рыба подается, как надоевшей разожравшейся кошке. Так и подмывает использовать заклинание, чтобы Шел перестала выпендриваться, но ведь эта стерва умеет читать мысли…
28
Деликатес из омара, приправленного маслом из семян перца чили и кусочками острого красного перца (отсюда название «сердитый»), подается на панцире.
— Откуда мне знать, что этот омар — экологически чистый? — вопрошает Шелби, едва дождавшись, пока уберется официант.
Она с тоской смотрит в тарелку. К счастью, омара, перед тем как готовить, тщательно отмыли, и он бодро розовеет в окружении маслин и лайма.
— Да успокойся наконец! Зверьку уже все равно.
— Видишь ли, Ви, я была на волосок от смерти. И знаешь, о чем я успела подумать, пока летел чертов шар? О том, что через несколько секунд у меня по лицу будут бегать огненные ящерицы — тысячи ящериц — и кожа будет плавиться.
— У тебя богатое воображение.
У меня, надо сказать, тоже, только я не даю ему разыграться.
— Нет, Ви, ты только подумай. — Шелби цепляет кусок омара на вилку и потрясает им, как копьем. — Подумай, что мы едим. В морепродуктах полно ртути, свинца и токсинов. Да этак я и двадцати пяти лет не протяну.
— Ну так стань вегетарианкой. Только без меня. Я не для того продала душу, чтобы всю оставшуюся жизнь грызть морковку.
Шелби понижает голос.
— Ты когда-нибудь представляешь себе, как твое лицо лижет пламя и кровь выкипает, не успевая капать?
Краем глаза я замечаю, что за соседним столиком едят вишневое фламбе [29] . От слов Шелби лицо пощипывает.
— Нет. Не люблю экстрим, — отвечаю я.
Ви в своем репертуаре — прагматична, рациональна и благоразумна.
— Да, но ведь ты не знаешь, каково там, в аду?
— Наверное, темно. — Провалиться мне, если ей удастся и на меня нагнать депресняк. Я отправляю в рот приличный кусок морского языка, кстати сказать, под великолепным соусом. — Ты умрешь. И никому от этого ни холодно ни жарко.
29
Десерт из подвергшихся легкой тепловой обработке фруктов, пряностей и подожженного рома.
— Что такое смерть?
— Шелби, чем скорее ты съешь омара, тем скорее отбросишь коньки и наконец-то сможешь ответить на свой вопрос.
— Ви, я же серьезно!
И я серьезно, только Шелби об этом не узнает.
— Жарить тебя не будут, успокойся.
В голосе у меня куда больше уверенности, чем в сердце. Я подозреваю, что в аду ужасно, и постараюсь не попасть туда как можно дольше. К несчастью, даже возможности девятого уровня не делают клиента бессмертным. Так что не верьте голливудским фильмам.