Люси окидывает взглядом зал. Ее темные глаза останавливаются на Эми с выводком обездоленных женщин. В глубоких зрачках пляшут нули. Я спешу увести Люси подальше и начинаю заговаривать ей зубы.

— Волнуешься, Люси? — Я потираю руки. — Тебе обязательно понравится.

Люси одаряет меня нежной улыбкой и трогает декорации.

— Не слишком ли мрачно? Тебе не кажется, что вы с Эми перегнули палку? Преисподняя может отпугнуть потенциальных клиентов, не так ли?

Мы смеемся (помните, что я говорила о смехе Люси?).

— Ты сегодня восхитительна! Люси, ты, кажется, еще никогда не была настолько восхитительна.

Люси делает изящный поворот.

— Спасибо, Ви, ты тоже хорошо выглядишь.

И она права. Сегодня Ви предстала во всем своем великолепии. На мне кроваво-красное платье от Диора с асимметричным декольте и колье из рубинов, таких же кровавых.

— Ты знаешь, о тряпках я могу говорить до скончания времен, но сейчас мне нужна твоя помощь. Заказ из ресторана до сих пор не принесли. Ты же Королева Преисподней, повелительница Моды и Зла. Не наколдуешь пару-тройку подносов с канапе и полдюжины официантов?

Если хотите чего-то добиться от Люси, льстите, льстите напропалую. Не проходит и двух секунд, как она уже на кухне, и вот оттуда один за другим появляются двадцать жеребчиков в белых сорочках, каждый с серебряным подносом. Бармены, рисуясь, как им и положено, смешивают коктейли. Теперь нашу вечеринку можно считать открытой. Вот и славно. Народ просто валом валит. Приехал мэр, за ним несколько сенаторов из Нью-Йорка и Коннектикута и целая делегация из Нью-Джерси. В толпе мелькают футболисты из «Никс», актеры с Бродвея. А сколько незнакомых лиц! Вот нарисовались корреспонденты из «Пост», «Таймс», «Обсервер» и даже — чтоб мне провалиться — из «Ю-Эс-Эй тудей»! Я о таком и не мечтала! Люси постаралась. Я улыбаюсь во все семьдесят семь зубов.

Не обходится и без курьезов: Кэл щиплет меня за задницу (и, доложу я вам, его шаловливым ручонкам на этот раз особенно негде разгуляться).

— Ви, до чего же вы сегодня хороши! Так бы и съел.

Комплимент сопровождается чавкающими звуками, которые, видимо, должны имитировать процесс съедения Сексуальной Ви. Спасибо, Кэл, в моей памяти еще жив вечер в ресторане. И вообще, такие изысканные десерты при твоих габаритах вредны. Я натягиваю улыбку.

— Как мило, что вы пришли, Кэл.

Рядом возникает Люси — она тоже изображает радушную хозяйку. Я подмигиваю. Эми нервничает, каждые пять минут подбегает и спрашивает, действительно ли все хорошо. Люси невозмутима.

— Расслабься, милочка. Этот вечер войдет в историю. — Люси с улыбкой щиплет меня за локоть (ой!). — Ви, тебе нет равных!

Еще бы!

Ровно в половине восьмого Эми берет микрофон, и шоу начинается. Гаснет свет, музыка становится тише. Из-за декораций появляются обездоленные женщины в обносках от Армии спасения. По мере того как процессия приближается к свету, старье спадает с натруженных плеч, и в момент, когда женщины оказываются в импровизированном раю, на них уже — вуаля! — одежда от ведущих дизайнеров Нью-Йорка.

Публика одобрительно гудит. Сандра, начинавшая свой путь в замызганном твидовом пальто, является миру в белом шелковом платье от Веры Вонг. Светлана меняет растянутый свитер и облезлые джинсы на прелестный зеленый брючный костюм от Ральфа Лорена. Звездой же вечера становится маленькая китаянка — на ней серебристое платье от Зака Позена.

Когда стихают бурные аплодисменты, на подиум выходит Эми.

— Леди и джентльмены! Сегодня мы собрались здесь, чтобы вознаградить особый род мужества и смелости, способность этих леди выйти из тьмы дискриминации и физических унижений и найти свой путь в жизни. Каждый день тысячи женщин в Нью-Йорке подвергаются физическим и моральным унижениям. Этим женщинам нужна ваша помощь. Сейчас начнется аукцион. Не стесняйтесь. Не скупитесь. От вас зависят судьбы огромного количества женщин. Пусть только ваша совесть будет вам советчиком.

И аукцион начинается. Цены взлетают до заоблачных высот. Я замечаю Регину — она виснет на Паоло. Тамзин держится неплохо, но чем большие обороты набирают торги, тем чаще она моргает за своими очками.

Франц, наш аукционист, едва успевает стучать молотком. С ума сойти! Скоро все лоты проданы, и у нас чертова куча наличных. А вот теперь, Ви, ваш выход. Люси не сводит с меня глаз. Подмигнуть, что ли, ей на прощание? Сейчас я буду блистать.

Смогу ли я это сделать? Неужели я действительно смогу это сделать? Я прохожу по сцене, останавливаюсь перед подиумом и залпом выпиваю стакан воды.

— Меня зовут Вивиан Лиза Росетти, и я продала душу дьяволу.

По залу прокатывается нервный смех. Я перевожу дыхание.

— Это моя самая большая ошибка. Я знаю, что я такая не одна. Мы с вами в Нью-Йорке, городе, где самый большой в мире процент красивых людей. В городе, где роскошь не знает границ. Посмотрите на сидящего рядом. Разве вы не задаете себе вопрос: откуда? Откуда берется это совершенство? Чудесный цвет лица — это результат действия косметики «Канебо» или довесок к остальным благам, полученным прямо из преисподней? Давайте, проверьте ближнего своего. Вперед!