— То есть про сами земли никто ничего не знал, а карты уже были?

— Именно! Причем, и Арктика, и Антарктика изображены безо льда! О чем это говорит?

— О чем? — тупо переспросил Иван.

— Да о том, что много тысячелетий назад льда тут просто не было!

— А карты появились только в шестнадцатом веке…

— Именно.

— Так их что, подкинули, что ли? Эти ваши, с Сириуса?

— Думай, как хочешь. Уже в наше время, во второй половине прошлого века, эти карты тщательно изучали американцы. Сравнивали с фотографиями, полученными со спутников.

— И что? Все подтвердилось? То есть инопланетяне из своего космоса эти карты сняли, а уж потом подкинули нам на бедность?

— Ученые совершенно точно выяснили, что при изготовлении карт применялась аэрофотосъемка с высоты примерно восемь тысяч километров. На картах Северный полюс кольцом окружает материк, внутри материка — внутреннее море. В центре моря — сам полюс в виде скалы.

— Пуп Земли? — ухмыльнулся оператор.

— Центр мироздания, — серьезно подтвердил Васильев. — С юга Арктида близко подходит к Новой Земле, Новосибирским островам, к Америке. Причем, изображение европейских берегов, Новой Земли, Канады, Гренландии и нашего Кольского полуострова — необычайно точно! Ты, кстати, никогда не задумывался, почему Гренландию, девяносто процентов которой покрыто льдом, называют «зеленой страной»? В насмешку, что ли?

— Но ведь нас учат, что арктическим льдам сотни тысяч лет!

— Обычное научное заблуждение, — отмахнулся Васильев. — Французские гляциологи, кстати, считают, что оледенение Арктики началось девять тысяч лет назад, а до этого тут было тепло. Наш известный полярник Гаккель, который жизнь потратил на изучение Арктики, тоже считает, что Арктида была! Но случился какой-то катаклизм, материк ушел под воду, а Гольфстрим, который его обогревал, изменил свое направление.

— Сань, так ты уже определись, где эта ваша Арктида? В четвертом измерении подвешена или под водой затоплена? Сам-то не запутался?

— Одно другому не мешает, — уклончиво ответил эзотерик. — Боюсь, что этот вопрос тебе пока не по зубам. Только не обижайся, ладно?

— Да куда уж нам, дуракам, — язвительно раскланялся Иван. — Это только вы, посвященные, своим пытливым взором можете обозреть глубину тысячелетий…

— Еще одно заблуждение ученых, — вздохнул Васильев. — Для изменения привычного облика планете Земля не нужны тысячелетия. Достаточно нескольких дней. Вспомни недавние цунами в Индонезии! Кстати, уже после второй мировой ученые обнаружили в Ледовитом океане целые подводные горные системы и определенно доказали, что еще пять тысяч лет назад вершины подводных хребтов Менделеева и Ломоносова возвышались над водой, острова Шпицберген, Франца Иосифа и Новосибирские были намного обширнее, то есть Арктида реально существовала.

— Ванюш, ты о Дмитрии Кандыбе что-нибудь слышал? — вставила, наконец, слово Алена.

— А то! Тоже один из ваших.

— Не совсем. Он доктор психологии и исследователь паранормального. Так вот, он считает, что люди на планете появились сразу в двух местах — Африке и Арктиде — много миллионов лет назад. Люди, населявшие Арктиду, называли себя руссами…

— Поэтому наш народ и считают гиперборейским? — сообразил Иван.

— Вот именно! Он уверен, что наша прародина была огромным равнинным континентом, тут цвели магнолии, росли кипарисы и платаны, каштаны и тополя. Это, кстати, подтвердили и палеоботаники.

— То есть у нас тут были просто Сочи?

— Лучше! — улыбнулся Васильев. И вдруг посерьезнел, пристально вглядываясь в ближнюю высоченную сопку.

— Так, господа, заканчиваем ликбез. Ходу нам осталось минут пятнадцать, если, конечно, Рощин там, где я думаю. Но что-то мне не нравится эта вершина, смотрите!

— Ни фига себе! — присвистнул оператор, хватаясь за камеру. — Облако село прямо на макушку! А теперь ее просто укутывает! Ни разу такого не видел! Или это не облако?

— Тут случается такое иногда. Я как-то внутрь такого облака попал, ощущение, скажу вам, преотвратнейшее! Собственного носа не видно, и полная дезориентация в пространстве. Но Рощин — путешественник опытный. Ему это не страшно!

Полностью облаченная в невиданный наряд блондинка налила в золотую чашу какой-то желтоватой жидкости из серебристой колбы термоса, уселась на возвышение, которое уже соорудили прямо за костром мужчины. Теперь она возвышалась, будто парила, в самом центре таинственно и празднично освещенной пещеры, далекая, загадочная, неземная.

Люди, пришедшие вместе с ней в подземелье, облачились в одинаковые белые балахоны, просторные и летящие, выстроились полукругом вокруг «трона» блондинки. Женщина отпила из чаши, передала ее ближнему из стоящих. Сверкающая золотыми бликами посудина пошла по кругу из рук в руки.

Блондинка прикрыла глаза и стала медленно и ритмично раскачиваться. В такт с ней начали раскачиваться люди. Сначала тихо, потом все громче и громче, зазвучали слаженные красивые голоса. Женские — выпевали какую-то странную песню, мужские — вторили ритмичным выкрикиванием одного короткого слова. «Один! Один!» — зазвучало под невесомыми сводами пещеры.