– Здесь? – спросил Филипп, отступив от меня на положенное расстояние.

– А чем мой кабинет тебя не устраивает? Не бойся, не поранишь. Раз, два, три!

Филипп молниеносным движением выхватил из ножен меч, шагнул ко мне, клинок сверкнул в воздухе. И замер. Удерживающее заклятие. Одно из самых простых.

– Вот видишь, – сказал я, снимая заклятие. – Что и требовалось доказать.

– Но я бил не в полную силу, боялся ранить, – оправдывался Филипп.

– Так это был и не настоящий бой. И мои движения были чуть медленнее. Вижу, ты расстроен. Не стоит. У меня есть одна безделушка, которая может поднять твое настроение. – Я подошел к дубовому столу, достал из выдвижного ящика малахитовую шкатулку.

– Так, не то, нет. Ага, вот то, что нужно, – протянул Филиппу маленькое невзрачное серебряное колечко, совсем простое, без какого-либо узора. – Надень на палец.

Филипп удивленно посмотрел на меня, но повиновался.

– А теперь повторим тот же трюк, – предложил я.

Юноша отошел на пять шагов.

– Раз, два, три! – скомандовал я.

Теперь меч замер у моей шеи. А Филиппа чуть обожгло горячим воздухом, имитирующим огонь.

– Вот видишь, все поправимо. Нет ничего невозможного.

– Но как, оно ведь… – У д'Обинье-младшего пропал дар речи.

– Невзрачное, без драгоценного камня? – продолжил я. – Зачем эти никчемные украшения? Для чего? У кольца другая ценность.

– Оно бесценно. – Филипп был потрясен. – Я хочу купить его у вас, хотя не знаю, будут ли у меня такие деньги… и продадите ли вы его мне вообще, – печально закончил он.

– Нравится? Бери. Оно твое. Я зачаровывал его для воина. Такого сейчас вижу перед собой. Только долго не носи: за все нужно платить, через пару часов ты будешь падать с ног от усталости, – ответил ему я, улыбаясь.

– Гийом, благодарю. Этот дар бесценен. Я… я твой должник. – Лицо Филиппа светилось от счастья.

Да, подумал я, как мало иногда нужно человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. Жаль, что я разучился радоваться мелочам.

Иногда самые ценные дары – ничто по сравнению с тем, что получаешь взамен. В тот день я приобрел дружбу Филиппа д'Обинье. Юноша честно считал меня прекрасным человеком. В дальнейшем это могло сильно пригодиться. Корысть и расчет, скажет кто-то? Может быть. Но нужно везде искать выгоду, тем более, если человек тебе в чем-то симпатичен. Сделай его союзником.

– Теперь вам придется отходить на шесть шагов! – пошутил на прощание Филипп.

– Нет, не думаю, – жестко ответил я – так, что юноша перестал улыбаться. – Ибо никому еще не удавалось подойти даже на десять.

Тем вечером мне предстоял один неприятный визит. Могущественный герцог Гальба пригласил меня к себе для важного разговора. Так было написано в пригласительном письме. Поездка обещала быть не слишком приятной, но опасаться было нечего. Отравить меня трудно, а убивать открыто Гальба не будет – по крайней мере до тех пор, пока меня поддерживает король.

Но я все равно взял с собой десяток алькасарцев – так сказать, для поддержания престижа. И не ошибся, увидел, как они со свитскими герцога друг друга глазами есть стали, – на сердце сразу потеплело.

Герцог принял меня в своем кабинете. По рабочему месту можно многое сказать о человеке. На столе у герцога царил идеальный, почти аскетический порядок – ничего лишнего, только приборы для письма, магическая лампа в виде большого хрустального шара, какие-то бумаги в стопке и меч. На столе лежал обнаженный меч.

Алькасарцев дальше гостиной не пустили, я ожидал, что герцог будет один. Однако рядом с креслом, в которое я сел без приглашения, тут же встали двое разодетых красавцев с манерами опытных фехтовальщиков.

Когда у человека за спиной кто-то есть, он испытывает дискомфорт и волнение – очевидно, на меня хотели надавить. Я позволил себе усмехнуться. Пугать меня вздумали.

– Герцог, прикажите им выйти. А то я человек нервный, не люблю этих шуток, могу случайно покалечить. Не жалко парней?

Парни за спиной усмехнулись, но как-то натянуто. Я чувствовал их напряжение.

– Отойдите. – Герцог чуть шевельнул рукой.

Фехтовальщики, я их часто видел при дворе, встали по бокам от меня на расстоянии двух шагов, положив руки на рукояти мечей.

– Зачем звали, герцог? – спросил я прямо.

– Ты, маг, в последнее время забыл свое место, перешел грань, – грубо начал Гальба.

– Будь вежливей, герцог, – перебил его я.

– С тобой? – усмехнулся он. – Никогда. Отстань от Изабеллы Клосто, Гийом Бледный, иначе я рассержусь и раздавлю тебя, как муху в кулаке. – В герцоге мне импонировала прямота. Он никогда не скрывал своих чувств ко мне.