– Не пугай меня, Гальба. Не боюсь. Чтобы прекратить дальнейший спор – я спешу, – скажу только: иди к черту! Это моя невеста, я ее никому не отдам! – Я намеренно копировал его речь, зная, что это лишь разозлит его.

– Я закрывал глаза на твои грехи, маг, ведь ты нужен королю, но теперь ты обидел сына моего друга. – Он сжал кисть на эфесе меча.

Фехтовальщики чуть выдвинули клинки из ножен, готовясь к атаке.

– Не страшно. – Я даже не пошевелился, не расцепил руки, лежавшие на груди.

Я знал, что герцог не стал бы на меня нападать. Он слишком умен и понимает мою необходимость для короля и Камоэнса.

– Прощай. – Я встал и щелкнул пальцами.

Один из фехтовальщиков, не сдержавшись, выругался. Они только сейчас осознали, что несколько мгновений не могли даже пошевелиться.

Эти же двое конвоировали меня к выходу. Один из них держался особенно дерзко. Его не смутила неподвижность.

– Скажите, Гийом, а это правда, что настоящий маг уже не мужчина? Говорят, кастрация просто необходима для заклинаний. – У него хватало храбрости острить.

Я такое уважаю.

– Говорят многое. – Я остановился, развернулся и посмотрел ему в глаза. – Как вас зовут, сеньор?

– Альфонс де Васкес, – ответил тот.

– Вот я скажу вам, Альфонс Васкес: будьте осторожны в любви, помните, что зла во благо не бывает, и берегитесь Ястреба.

Свитский Гальбы сделался белым, как его манжеты.

– Чушь! – выдохнул он.

– Чушь, – согласился я.

Иногда я смотрю в глаза человека и вижу смутные образы. Это был тот случай. Предсказания случайны, намеренно их сделать нельзя, и обычно бесполезны для человека. Как хотелось бы мне взглянуть себе в глаза, но отражение в зеркале – это совсем не то.

В то утро, когда я встретился с де Кордовой, погода резко испортилась. Похолодало. Небо затянули тучи, холодный ветер норовил забрать тепло из-под кожаной куртки. По водной глади реки неторопливо плыли кухонные отбросы. Кто-то из прислуги дворцовой кухни в нарушение всех запретов опять выкинул помои в воду. Луис опаздывал, нет, неверно, это я пришел на оговоренное место чуть раньше.

– Сеньор, прошу, уделите мне немного внимания. – Поэт был хмур и серьезен. Под глазами круги. Бессонница. Искал выход. Этот разговор давался ему нелегко. – Вы взяли слово с отца Изабеллы, что он отдаст вам дочь…

Я молча кивнул, он прикусил губу и продолжил:

– Я… я прошу вас вернуть старому графу его слово. Нет, нет – не просто так. Я отдам вам все, что захотите. Мой род один из самых богатых и знатных в королевстве… Все, что угодно, – только откажитесь. Я люблю ее…

– Нет, – я был краток.

– Почему? Ведь она не вас любит, меня! Вы сделаете Изабеллу несчастной! Она вас боится! Не убивайте нашу любовь, наше счастье!

– Нет.

– Гийом, проявите милосердие. Есть в вашей душе жалость, попробуйте хоть раз сделать добро! Пожалуйста. Прошу вас, – его голос дрожал, непривычными были ему унизительные для гордости просящие нотки.

Я не люблю смотреть на чужое унижение, Луис просил меня, своего врага, о пощаде… Вот до чего доводит любовь… глупый мальчишка. Мне даже стало жаль его на мгновение.

– Вы просите меня о снисхождении, виконт? А ведь еще два дня назад ваш голос был полон злобы и яда. Я ведь бесчестный ублюдок, трус, грязный колдун. Ответ тот же. Нет!

Де Кордова отшатнулся, как от удара. Лицо его побелело. В тот момент еще неизвестно было, кто «бледнее». Виконт сжал кулаки – так, что ногти впились в кожу. Глаза горели. Я ждал. Поэт сумел сдержать себя. Ничего не ответил, развернулся и пошел к ждавшему его экипажу.

На противоположной стороне улицы я заметил знакомое лицо. Точнее, крысиную морду. Маркиз де ля Крус собственной персоной. Де Кордове не повезло, его позор будет известен всем. У ля Круса хорошее воображение, додумает, то, чего слышать не мог.

Виконт уходил, провожаемый взглядом записного сплетника. Он унизился перед безродным пришлым колдуном, опозорил себя. Теперь Луис меня по-настоящему ненавидел. Поэтому был способен на любую глупость. Но я в тот же день позаботился, нашел выход, как оградить себя от его неосторожных действий. Сразу после встречи с Луисом объехал несколько столичных банков и нанес ранние визиты самым известным ростовщикам. Потом послал письмо к маркизу де ля Крусу. Пригласил его на ужин в трактир «Жирный кот».

«Жирный кот» – одно из лучших увеселительных заведений города. Прекрасная кухня, отличные вина, смазливые служанки, крепкие дубовые столы и лавки, хозяин отпускает в долг. Как раз то, что нужно гвардейцам. Когда гвардии выдают жалованье, в «Жирном коте» сутками напролет идет веселье. Телохранители Хорхе гуляют от души, пьют, пока не упадут, отсыпаются в комнатах на третьем этаже, желающие могут там еще и девушку заказать, и снова пьют. Пока деньги не иссякнут. Пирушки часто заканчиваются дуэлями. О гордом и своевольном нраве гвардии, как и о ее склонности к гулянкам, ходят легенды.