Хвостолом смотрел на малышей, которые пожирали лося. Конечно, надо было заставить их отдать мясо. В конце концов, они дикие. Базил должен был сознаться, что очень рад одному обстоятельству. Ему не придется охотиться, чтобы прокормить их! И вообще они с Пурпурно-Зеленым не могли жить здесь одни, и даже с Релкином все оказалось слишком сложным.

Незадачливый папа съел переднюю ногу и лопатку лося, которые отобрал у Гренер. Бранер все еще скандалил с Пурпурно-Зеленым по поводу раздела его части добычи.

Зеленая дракониха появилась с новой тушей. Она приземлилась и ела отдельно, никому не предлагая разделить с ней лося, который был довольно крупным.

Базил задумался о жизни в легионе. На этот раз он думал об утреннем подъеме, после которого получал гигантскую плошку горячей овсянки, дюжину пшеничных булочек, поджаренный бекон, яичницу из дюжины яиц и несколько буханок свежего хлеба, облитого акхом. Господи, какое богатство запахов у еды, какие вкусовые оттенки у жареного, печеного, вареного, приправленного акхом, и как хорош сам акх!

Дракон-дезертир выбросил из головы эти воспоминания и принялся жевать жилистое лосиное мясо и хрустеть твердыми костями.

Конечно, в жизни легиона была и другая сторона — сражения и риск смерти. Базил был ветераном уже трех кампаний и видел, как большинство его прежних товарищей по Сто девятому эскадрону сожгли на погребальных кострах.

В легионах драконам жилось хорошо, и когда они погибали в сражениях, их сжигали с почестями и славой. И еще долго будут слагать песни о великом Кепабаре, павшем при Оссур Галане. И о Сорике, который умер на горе Красный Дуб. И об элегантной Несесситас, убитой на арене Туммуз Оргмеина.

Жилистый лось был съеден до крошки, но все равно в желудке у Базила урчало. Он потер свой живот, на котором не осталось ни складочки жира.

Может быть, глупый дракон действительно вскоре умрет от голода.

Релкин подбросил в костер веток и вскипятил немного воды. Он вытащил аптечку, протер зонды, вытащил примочки. Затем подошел к Гренер.

Маленькая зеленая дракониха посмотрела на него неуверенно. Инстинктивно она не любила все, что связано с людьми. Но острые рога лося оставили шестидюймовую рану, которая болела все сильнее и сильнее. Все вокруг раны было воспалено, включая мышцы.

Она ничего не сказала, но отошла от парня подальше.

— Ну что ты, дай я обработаю. Если я этого не сделаю, тебе будет хуже. Такая рана, как твоя, может тебя даже убить.

— Убить?

— Рана загнивает от маленьких невидимых существ, которые живут в воздухе. Они портят все, что не защищено кожей. Раз тебе порезали кожу, значит, ты пустила их к себе внутрь. Поэтому раны необходимо всегда очищать. А драконир держит свои инструменты в кипящей воде, перед тем как использовать. Кипящая вода, любое сильное нагревание убивает маленькие существа.

Глаза Гренер от удивления широко раскрылись.

— Откуда ты это знаешь? — прошептала она.

— Это мудрость Кунфшона. Она хорошо известна в Аргонате.

Малышка никак не могла решиться, и тогда Релкин подал знак Базилу. Тот принялся уговаривать дочку. Сначала она ни в какую не соглашалась, но под конец успокоилась и позволяла, чтобы Релкин обработал ее рану. Он предупредил, что при лечении будет неприятно и даже больно. Затем принялся тщательно обрабатывать рану дезинфицирующими тампонами. Малышка, тело которой было ненамного больше человеческого, испустила пронзительное шипение, которое вскоре перешло в свист. Постепенно свист сменился угрожающим рычанием.

— Тихо, тихо, — пробормотал он. — Боль говорит тебе о том, что лечение начало действовать, вот и все.

— Не хочу боли. Хочу отсюда улететь.

— Подожди немножко.

Релкин сделал примочку из протертых листьев подорожника с тимьяном и диким чесноком. Гренер злилась, хотя боль уже уменьшилась.

— Пусть повязка останется еще на два дня, не больше. Потом ты можешь ее сорвать. К этому времени примочка подействует.

Гренер недовольно заворчала. Релкин начал собирать содержимое аптечки. Почувствовав чей-то взгляд, он обернулся. Большая зеленая дракониха уселась позади него и осматривала Гренер.

— Я видела это однажды, когда мой дракон с мечом, твой дракон Базил, бинтовал раны Пурпурно-Зеленому с Кривой горы, после того как они бились из-за меня.

Релкин не совсем был уверен, правильно ли он понял. Его владение языком драконов было далеко от совершенства, да и произношение дикарки весьма отличалось от произношения вивернов.

— Я растер травы, вскипятил их и привязал к ране. Пусть она поносит повязку два дня, и тогда рана хорошо затянется.

Дракониха повернулась к нему, в глазах у нее не было дружелюбия: