– Я сказал, ты меня слышал!
– то потрепал своего потенциального чистильщика по шевелюре.
– Очки в анусе будут, запомни. А теперь пошёл!

И пнул несчастного курсанта пинком под задницу так, что тот пролетел по траве пару метров, под гогот "свиты".

– Это что за обезьяна?
– спросил я Аркадия, кивая на здоровяка.

– О, это князь Данила Туманов, - с какой -то ненавистью сквозь зубы произнёс юный граф.
– Первостатейный мерзавец, таких поискать ещё надо.

– А что, за разборки между курсантами не наказывают?

– Тут политика простая, - обречённо ответил тот, глядя под ноги.
– У Данилы папенька один из царских советников, очень влиятельный человек. Так что связываться не стоит, вот я, например был определён князем послеобеденным подносчиком сигареты, что согласись, совсем неплохо, по сравнению с чистильщиком обуви. Я не прав?

– Ну не знаю, - хмыкнул я.
– А эти, четверо с ним?

– Его банда, - совсем тихо пробормотал граф.
– Если жить с Данилой в нормальных отношения, то и с ними не возникнет проблем. Ну, пока не возникало...

Во дела, подумал я, не хватало ещё сцепиться с каким-то уродом, возомнившим из себя главаря мафии. Посмотрел на Туманова, и поймал его мрачный взгляд. Князь поднялся, не спуская с меня глаз, и повернувшись, направился к скамейке с девчатами. Принялся им что-то рассказывать и вскоре девчонки вовсю смеялись над его болтовнёй.

– Так что будет, если я Даниле врежу?
– спросил я у Соснова.

– Если дойдёт до начальства, то карцер, - с удивлением ответил тот.
– Даниле точно ничего не сделают, благодаря папеньке, а вот тебе будет грозить трибуналом, с возможной отправкой на каторгу.

– Ну и зоопарк здесь у вас!
– со злостью бросил я.
– Реально зоопарк!

– Ладно, я пойду!
– встал с травы Аркадий.
– Мне нужно ещё к сержанту обратиться насчёт ботинок, эти что-то натирают, ты не поверишь, такие мозоли... Как у крестьян! Ладно, увидимся позже!

– Давай!
– кивнул я.
– Подходи, скучно будет. Рад знакомству!

– Взаимно, Алексей!
– и граф исчез между деревьев.

Глава двенадцатая.

Я уже пытался заснуть, ворочаясь на своём втором "этаже" койки, к явному неудовольствию соседа снизу, как ко мне кто-то тихонько подошёл и потрепал за плечо.

– Алексей, - услышал я шёпот графа Соснова.
– Тебя Данила зовёт.

Ну началось, подумалось в тот момент. Открыл глаза и в полумраке казармы увидел стоявшего рядом в одних трусах Аркадия.

– И что?
– раздражённо спросил я его.

– Как что?..
– удивлённо зашипел тот.
– Не испытывай судьбу, лучше подойти. Ведь так или иначе, но он будет нашим начальником, и это без вариантов. Вставай, Алексей!

– Да идите вы на хрен оба!
– психанул я.
– Ему надо, пусть сам подойдёт!

– А как же я?
– с обидой произнёс граф.
– Он же ведь меня изобьёт, если вернусь без тебя...

И его глаза предательски заблестели.

– Твою ж коромыслу!
– разозлился я, и рывком сорвав с себя одеяло, спрыгнул с койки. Полностью оделся, повернулся к Соснову:

– Веди, где он там?

– В кладовке!
– с облегчением ответил тот, и засеменил спереди, показывая путь.

Кладовка находилась в дальнем углу нашего огромного спального помещения, шагнул в услужливо распахнутую графом дверь.

При тусклом свете слабой лампочки под потолком, увидел просторное помещение, в котором были стопками сложены части коек, одеяла, и прочее имущество. На большой куче матрасов в позе падишаха возлежал Туманов, окружённый сворой прихлебателей. Рядом с ними несколько бутылок, с явно алкогольным содержанием, тарелки с картошкой, что была на ужин. По раскрасневшимся лицам курсантов и горящим глазам становилось ясно, что парни уже порядком приняли "на грудь".

– О, Мартынов!
– нахально изрёк Данила, с издёвкой смотря на меня.
– Что-то долго шёл, не уважаешь меня что ли?

– Чего звал?
– спокойно спросил я его, уверенно глядя прямо в глаза.

– Ты только посмотри, - Туманов, пьяно покачиваясь, поднялся с матрасов и подошёл ко мне.
– С норовом петушок -то оказывается... С ходу гребень набок и в бой? Ну давай, - Данила театрально развёл руками, мол, потрясён, и тут же встал в боевую стойку.
– Посмотрим, какой ты в деле...

... Совершенно спокойно увернулся от двух молниеносных удара в лицо, резко отпрыгнул в сторону. Метнулся к стоявшим у стены массивным табуреткам, схватив одну, и запустил её в Данилу. Тот успел уклониться от моего снаряда, но вторая табуретина метко ударила его седушкой в лоб, бах, и свирепый князь лежит на полу, ошалело вращая глазами. Схватил ещё один стул, рывком преодолев расстояние до противника, перехватил своё оружие за ножки, и со всей дури приложил пытающегося встать оппонента по голове.