Прошли в гостиную и одели на себя броне-костюмы, переложил золото и пистолет в контейнеры на боках, а сверху одел куртку.

– Шлем в руках неси!
– напутствовал Дядя Ваня, сам облачаясь в броню.
– За городом наденем, непринято в касках ходить в жилых зонах. Одевшись, тот достал из-за шкафа два рюкзака, подал мне несколько снаряжённых магазинов от "бритвы".

– Вроде всё, - забегал глазами шеф по комнате, вероятно вспоминая, не забыл ли чего.

– Куда направимся?
– спросил его я.

– В Грязях деревушка одна есть, - ответил тот, хлопнул себя по лбу и взяв со стола нож, вырезал на стене кусок обоев, под которыми оказалась кирпичная кладка. Подцепил один из кирпичей ножом и вытащил наружу. Сунул в освободившийся проём руку и извлёк на свет Божий туго обёрнутый в пластиковый пакет свёрток. Раскрыл его, и я к удивлению увидел четыре пачки бумажных денег. Зелёные, и похожи на американские...

– Баксы?
– вслух произнёс я, и взяв из рук Ивановича одну из пачек, принялся вертеть её перед глазами. Очень похожи на штатовские, только все надписи исполнены по-русски, и вместо американских президентов мордастая рожа с щёточкой усов.

– Да, мой юный стразец, это баксы, совершенно верно, - усмехнулся шеф, забирая у меня купюры и пряча их в карманы броника.
– Откуда ты на самом деле? Хорош уже дуру гнать, как партизан в гестапо на допросе.

– Из Лазурска, - опустив голову, тихо изрёк я.

– Я так и понял, русский, - кивнул головой тот.
– А я из Калининграда, слышал о таком?

– Самый западный анклав России?

– Тот самый, - чуть поклонился бородач.
– Вижу, недавно в этих краях?

– С неделю где-то, - пожал я плечами.

– И уже с прошивкой, - шеф закинул рюкзак за спину и вытащил из шкафа самый настоящий "Калашников", да ещё с глушителем.
– Лихо! Ладно, потопали, на месте потрещим, время не ждёт. Давай во двор.

Вышли из дома и встали у забора, уже стемнело, луна изредка пробивалась из-за туч, пытаясь осветить проклятую землю своим зеленовато-жёлтым цветом. Иваныч достал сигарету и закурил, явно получая от этого удовольствие, я же прислушивался к звукам ночного города. Неподалёку надрывалось несколько собачьих глоток, перемежая лай с завываниями, из соседнего дома доносился детский плач, а откуда-то далеко ветерок доносил звуки интенсивной автоматической стрельбы.

– С заставы, что на другом берегу Осоки - реки лупят, - задумчиво пробормотал шеф.
– Видать, опять какая -то хрень из леса полезла.

– А хвост как тут один будет?
– вдруг вспомнилась ушастая зверюга.

– За ним тётя Мотя присмотрит.

Что за тётя Мотя я интересоваться не стал, есть кому за хвостом ухаживать, и ладно.Лишь представилась пожилая толстая тётка в накрахмаленном переднике.

Странно - хоть я и ощутимо озлобился на весь мир, но за молодого ушастика волновался, как за родного. Да уж, такие вот метаморфозы.

Внезапно улицу осветил свет фар, из-за поворота выехал небольшой внедорожный автомобиль. Он не спеша подрулил к нашей калитке и остановился, рыча мотором на холостых.

– За нами, - шепнул Иваныч.

Вышли со двора и уселись на заднем сидении автомобиля. Разместившись поуютнее, оглядел салон, кроме нас лишь водитель - тот в куртке с капюшоном, типа моей, лица не видать совсем, сгорбился за рулём, воровато поглядывая в зеркало заднего вида на дверце машины. На переднем пассажирском сидении лежит короткий автомат и две гранаты.

– Здорова, - приветствовал водилу шеф.
– Как семья?

– Хорошо, - низким голосом ответил тот.
– Где моё золото?

– Ты заработай его сначала, - с нажимом произнёс Иваныч.
– Чё ты пукаешь, Сало, я тебя хоть раз обманул?

Сало промолчал и нервно воткнул передачу, вибрируя, машина сорвалась с места, постепенно набирая скорость. Машина довольно старая, скрипит и дребезжит, коробка и мосты истерически завывают, в унисон возмущённому треску двигателя. Фары толком не светят, а в салоне воняет сгоревшим маслом, аж в горле запершило. У нас в колхозе мужики точно бы не поняли владельца такой коптильни, не солидно как-то.

– Сало, ты когда драндулет этот продашь?
– поинтересовался шеф, похоже, наши мысли в тот момент совпадали.
– Я же тебе в последний раз "рыжья" отвалил на два новых "лесника".

– Меня этот устраивает, Матрос, - важно, но всё так же нараспев, ответил водила, затем нахмурился.
– Я на то золото "зелёный" купил, моя Лайза опять сильно заболела. Ещё чуть -чуть и...

– Сейчас как она, нормально?

– Сейчас как молодая, если бы не твой заказ...
– Сало махнул рукой.
– Уже и могилка б провалилась.