Один мужчина, сидя на корточках в зарослях можжевельника, пристально и недобро следил за другим, сооружавшим на краю небольшой полянки некое подобие шалаша. Тот, второй, торопился и немного нервничал – ему бы давно уже следовало спать, а он провозился сначала с выбором места, потом с этим несчастным шалашом… Первый был, наоборот, предельно собран и спокоен. Он терпеливо и хладнокровно ждал, когда второй пойдет в его сторону, приблизится, повернется спиной – словом, подставится.

Вдруг совсем рядом пронзительно и жалобно прокричала какая-то ночная птаха. Первый не шелохнулся. Второй вздрогнул и пробормотал вполголоса: «Фу, черт бы тебя побрал!.. Напугала, дура…»

Он оглядел поляну и направился, наконец, к можжевеловым зарослям. С каждым его шагом расстояние между мужчинами уменьшалось. Четыре метра… три… два…

Первый перестал дышать. Объект его охоты остановился в каких-то полутора метрах от него, он отчетливо слышал его чуть посвистывающее от усталости дыхание, чуял аромат дорогой туалетной воды, смешанный с терпким запахом свежего пота…

Второй шумно вздохнул – он в самом деле притомился, опять лезть в кусты за лапником ему совсем не хотелось, хотелось просто забраться в спальник и как следует выспаться. «Да пропади он пропадом, этот шалаш! – с раздражением подумал он. – На первую ночь и так сойдет, а завтра…»

Он повернулся к своему недостроенному жилищу и сделал пару шагов. В этот момент из зарослей можжевельника стремительной и бесшумной тенью выскользнул первый мужчина и мгновенно оказался за спиной второго. Левой рукой он схватил того за подбородок, правой – за затылок и резко, мощно вывернул голову своей жертвы влево и вверх. В ночной тишине хруст ломаемых позвонков прозвучал отчетливо и громко.

Тело жертвы в момент обмякло, но убийца не дал ему сразу упасть. Подхватив его правой рукой под мышки, левой он вцепился в закрепленную на шлеме камеру и рывком, «с мясом» выдрал ее из гнезда. Только после этого он отпустил безжизненное тело, и оно мешком рухнуло к его ногам.

«Ну вот и все… Делов-то…» – несколько отстраненно подумал он. Присел на корточки и пощупал сонную артерию на шее лежавшего на земле. Пульса не было, человек был мертв.

Убийца удовлетворенно кивнул и, слегка похлопав свою жертву по плечу, усмехнулся про себя: «Ну что, дружок, вот ты и допрыгался…»

Он поднялся на ноги, прислушался и огляделся. Все было сделано чисто, как по нотам, оставались сущие пустяки – замести следы, обставить несчастный случай так, чтобы облегчить работу следакам. В самом деле, к чему ребятам ломать головы, выдумывать всякие версии, за их-то зарплату.

Нет, тут все будет яснее ясного: бедолага просто-напросто в темноте навернулся с обрыва, благо тот рядышком, в десяти шагах. Как по заказу: и крутой, и высокий – метров, наверное, семь-восемь – вполне достаточно, чтобы свернуть себе шею.

Но сперва для пущей наглядности картины нужно было организовать соответствующие повреждения. Убийца направился к обрыву и вскоре вернулся с увесистым, пуда на полтора, обломком скалы. Бросив камень рядом с убитым, он уложил тело своей жертвы на спину, поправил шлем, приладил на него вырванную камеру.

Потом выпрямился, отдышался, придирчиво оглядел свою работу, опять наклонился и с усилием поднял камень над головой…

Очень скоро Саша пожалела о своей затее – искать кого бы то ни было в ночном лесу оказалось делом не из легких. Она постоянно попадала в какие-то жуткие дебри, временами приходилось буквально ощупью продираться сквозь невообразимые заросли. Выбираясь из очередного завала, Саша напоролась на острый сук, порвала штанину и сильно оцарапала ногу.

Проклиная все на свете, прежде всего почему-то Наговицына, и стараясь не обращать внимания на саднящую голень, девушка упрямо двигалась дальше. Отступать – это было не в ее характере, унаследованном от твердокаменного отца и закаленном долгими занятиями спортом.

Вскоре идти стало легче. Во-первых, Саша постепенно приноровилась, а во-вторых, лес по мере ее продвижения на восток становился все реже и реже. Почти освоившись, теперь она продвигалась вперед куда осторожнее, внимательно и чутко вглядываясь в темноту и вслушиваясь в тишину.

Пару раз ей казалось, что из мрака доносится то ли мужской храп, то ли какое-то невнятное бормотание. Девушка шла на эти звуки, кралась тихо-тихо, аки тать в нощи, но, увы, никого там не находила.

Впрочем, Саша не отчаивалась, шла дальше и дальше на восток, пока, наконец, не услыхала очень тихий, но отчетливый шум, словно от падения на землю чего-то тяжелого. Она замерла на секунду и, выверяя каждое свое движение, направилась на этот звук.

Впереди, за кустами, замаячила небольшая полянка. Подкравшись поближе, Саша разглядела на ней нечто, напоминающее фигуру лежавшего человека. От радости у нее перехватило дыхание – вот она, ее первая добыча! Беспечный богатырь Суббота дрыхнет, как она и предполагала, без задних ног!