Это случилось через два дня после ночного сообщения от Жанны. Мы с Гортом, как обычно, переругивались, обсуждая завтрашний маршрут и стараясь особенно не шуметь. Помимо нас на мостике был капитан, первый пилот Перт, главный штурмовик Роган, два бортинженера и, прошедший по рассказам команды немало боев, снайпер Курт.

Все началось стремительно, как-то одновременно и сразу — вокруг завертелось, замелькало в иллюминаторах и на экранах множество ярких точек, завыли радары, засуетились люди.

— Без паники! — громовой рык капитана. — Расстреливаем их, сжигаем! Курт, систему автонаведения. Не подпускать их близко!!! Штурмовикам готовиться, пилоты — на систему наведения орудий.

Нас окружали верпанские боевые корабли, причем численно значительно превосходящие нас — их было шестеро! Меня передернуло от ужаса. Неужели снова?!!

Раздались первые хлопки, и я осознала, что сражение началось. Для нас однозначно обреченное на гибель сражение. Склонившись к маршрутной схеме, быстро стала выбирать векторы наименее прогнозируемых маневров — чем дольше сможем не подпускать их и уворачиваться, тем дольше не получим заряды их странных парализующих орудий. Сосредоточившись на своей задаче и вместе с Гортом каждую секунду внося новый вектор в программу-маршрутизатор, я автоматически отметила сигналы центрального зума, сообщающие о полном уничтожении двух вражеских кораблей. Попали! А нам пока удавалось увильнуть от рассыпающихся веером страшных болевых лучей верпанов. Но надолго ли?

Ответ пришел тут же, когда внезапно все присутствующие на мостике люди рухнули на пол, извиваясь в конвульсиях адской боли. Я через это уже проходила в той спасательной капсуле, когда нас пленили верпаны. Но странно то, что я осталась тут единственным живым существом, на кого верпанское оружие не подействовало! Замерев на миг, осознавая всю полноту этого факта, я быстрым жестом коснулась скрытого под формой кулона. Так и есть! Я даже сквозь специальную ткань ощущала вибрацию его поля, укрывающего меня от страшного влияния врагов. Все это было осознано в считанные мгновения, пока я думала о том, как облегчить участь команды. Внезапно Курт каким-то нечеловеческим рывком дернулся к дисплею, на котором ярким пятном замигала запустившаяся программа автоуничтожения атакующих объектов! Поняв его намерения, я сорвалась вперед, нажимая активацию. Хлопки возобновились! Наши орудия продолжали, уже без управления со стороны команды, выискивать и расстреливать цели.

Приказав себе не обращать внимания на стоны и агонизирующие вопли мучающихся от удушающей боли людей, я бросилась обратно к маршрутизатору. Необходимо помешать верпанам подбить или заякорить и притянуть к себе «Галаксею». Эти муки несравнимы с тем, что ждет нас всех, если они прорвутся внутрь. Я на пределе своих возможностей, отключившись от всего, стремительно маневрировала кораблем, с ужасом наблюдая, как все больше и больше сжимается круг врагов, оставляя мне все меньше шансов на успех!

Всего на миг отведя взгляд, увидела рядом оброненный кем-то бластер с полным зарядом. И сразу решила, что должна, просто обязана не допустить, чтобы мы попали к верпанам живыми. Есть ли на «Галаксее» система самоуничтожения и как ее активировать, я не знала. Пусть я смогу избавить от мук только эту маленькую часть команды, но хоть кого-то… Я смогу! Теперь уже смогу!

Бах! И на мониторе на миг расцвел яркий факел уничтоженного корабля — наши выстрелы попали в топливную систему одного верпанского судна. Но их осталось еще три… Вряд ли я столько продержусь. Они обездвижат корабль раньше, чем наша автонаводка разберется с оставшимися вражескими бортами. И, как ответ на мои пессимистичные мысли, «Галаксею» ощутимо тряхнуло. Второй правый двигатель! С ужасом осознала, что маневренность наша сейчас совершенно снизится, давая прекрасную возможность с близкого расстояния расстрелять систему вооружения и захватить беспомощный корабль с полузадушенной командой!

Я продержалась еще три минуты, когда взвыли системы дальних радаров, сообщая о приближении еще кого-то. Наверняка, подкрепление верпанам. Я обреченно вздохнула в душе, продолжая передергивать пучки визуализированных направлений, заставляя корабль хаотично перемещаться с вектора на вектор, стремясь увернуться от атак верпанов. Бах! Первый левый двигатель! Бах! Оружейная система слева! «Галаксея», еще как-то по инерции провернувшись и перескочив на соседний поток, встала, замерев почти неподвижно и сразу став отличной мишенью. Бах! Бах! Бах! Ну, все — чудо, если из орудий еще что-то работает и нет пробоин и начала разгерметизации в каких-то отсеках.

Поняв, что все мои дальнейшие попытки увернуться от обстрела напрасны, я выпрыгнула из кресла и схватила бластер. Дежурная смена, уже совершенно обессиленная невыносимой болью и борьбой с ней, испачканная в крови, текущей из ушей и носа, все так же подергиваясь, вперемешку валялась на полу. И мне придется сначала расстрелять их, а потом убить себя. На миг я встретилась взглядом с глазами Крорта и он, напрягаясь так, что на шее вздулись вены, кивнул мне, ободряя. Глаза выглядели жутко: совершенно покрасневшие от крови белки и сплошные черные зрачки на месте радужки.

Сжав трясущимися руками бластер, я подняла его, направляя на стонущую массу извивающихся людей. Это же легкая смерть, мгновенная! Но прежде, чем я успела выпустить первый луч, внезапно все замерли. Именно все и именно замерли! Такое впечатление, что их держали, сжимали и вдруг — раз — и все оковы исчезли, а они, еще не осознав этого, застыли в неподвижности, ожидая нового всплеска боли. Я замерла тоже, не понимая, чего ожидать от этого изменения. Медленно, практически кусая воздух зубами, периодически корчась от судорог отступающей боли стали приподниматься, сначала переместившись на четвереньки, а потом, цепляясь дрожащими руками за любую опору, попытались встать.