Песню «Ricchie e Poveri», звучавшую над «Кристиной», сменил другой хит — «Moonlight Shadow». Девушка с очаровательным голосом пела под гитару, и гитарист был настоящим виртуозом.

Официантка принесла кофе, и мой сосед по столику достал из кармана солидный кожаный бумажник, едва не выронив дорогой сотовый телефон. Слишком дорогой даже для преуспевающего провинциального музыканта или артиста.

— Расплачиваться лучше сразу, — сообщил он. — Неизвестно, когда и как придется уходить.

«Что он за человек?» — подумал я, продираясь через благодушное восприятие мира после полутора кружек пива.— «Что ему нужно от меня? Контрразведчик? Или, наоборот, шпион?»

— Вот об этом я и хочу с вами поговорить, — заявил незнакомец.

Я насторожился, но через некоторое время сообразил, что молодой человек вовсе не прочел мои мысли, а лишь продолжил фразу о работе.

— Дело в том, что в какой-то степени мы с вами коллеги…

— По какой линии?

— По философской.

Ничего удивительного, что незнакомец осведомлен о роде моих занятий. Может быть, мы когда-то встречались. Возраста он примерно моего, а в нашем небольшом городе так или иначе познакомишься если не со всеми своими сверстниками, то со значительной их частью. Да и студент-философ — фигура запоминающаяся. У нас больше учились на экономистов и юристов.

— И чем же вы занимаетесь?

— Позвольте представиться. Дипломатор.

Молодой человек поднялся, протягивая мне руку. Я, естественно, тоже встал.

— Никита Латышев. Студент.

В голове моей бродили подозрительные мысли. Что еще за «Дипломатор»? Дипломат? Но кто так представляется? Только сумасшедший. Был у нас в городе шизик, который очень прилично одевался, частенько захаживал на всевозможные презентации и приемы, где его принимали как своего. Но в разговорах — точнее, в бессвязном бормотании, которое исторгалось из его уст, когда он открывал рот, — называл себя то полномочным представителем Правительства Земли, то чрезвычайным посланником Президента. Когда же молчал, производил крайне благоприятное впечатление. Не из той же группы беспокойных граждан «Дипломатор»?

— Простите, не расслышал вашего имени?

Молодой человек едва заметно прищурился.

— Я и не называл его. Просто Дипломатор. Сейчас я отрекся от своего имени. Имя способно ввести собеседника в заблуждение. Представься я вам сейчас, к примеру, Николаем Давыдовым, вы бы сформировали в своем сознании какой-то образ, не соответствующий действительности, увидели бы меня не таким, какой я есть на самом деле, а таким, каким вам удобнее меня видеть. И мы потеряли бы драгоценное время. А каждую секунду нашей бесконечной жизни мы должны использовать максимально эффективно и эстетично. Ведь если времени у нас много — это ведь не значит, что мы должны его убивать?

При всей бредовости речи Дипломатора, излагал он складно. Проглядывалось хорошее образование, и видно было, что прочел в жизни несколько умных книг.

На душе стало тоскливо. Почему, как только познакомишься с интересным человеком, с которым приятно поговорить, выясняется, что он или негодяй, или сумасшедший? Встречаются, конечно, исключения, но как правило, яркими бывают именно ненормальные люди. А лица с общественно-приемлемым поведением не настолько интересны.

— Вы совершенно напрасно считаете, что я сумасшедший, — заявил Дипломатор. — Мое поведение и заявление странны только для вас. Если я буду общаться с кем-то еще, он не увидит ничего особенного.

Для меня, несомненно, было большим счастьем узнать, что безумие этого человека направлено непосредственно на меня. Что меня он выбрал в качестве объекта для изложения своих идей. Но если он и правда сумасшедший, откуда этот костюм, дорогой телефон? Хотя, если даже полудурки типа Толика-боксера сколачивают состояние, то умный человек с легкими психическими отклонениями, которые еще и тщательно замаскированы, имеет все шансы на успех.

— Вижу, вам тяжело, — участливо заметил между тем Дипломатор. — Но это пройдет! Понимаете, если уж я смог до вас достучаться — это значит, что вы созрели. И можете решить все свои проблемы. Абсолютно все!

Я отставил в сторону чашку с кофе. Горячий напиток не прочищал мозги, но делал окружающую обстановку еще более нереальной. Зачем я здесь сижу? Зачем разговариваю с этим человеком?

— Пожалуй, пойду. Спасибо за кофе.

— Сидите, — приказал молодой человек. — Ваша беда, — которая и не беда вовсе — сделала вас восприимчивее. Вы смогли услышать меня. Когда это удастся следующий раз — не знаю. А сами будете долго еще спотыкаться… По большому счету, какое мне дело? Попадете в ад, в чистилище… Да ведь выберетесь оттуда рано или поздно!