Этого гоблин мог и не говорить. Я спрыгнул на землю, и мы углубились в нагромождения каменных валунов.

— Грумх, грумх, грумх, — раздавалось сзади.

Враги отстали, но не оставили надежды добраться до нас. Да и гоблин… Бывало, что и более возвышенные существа попадали под власть темных сил и только тем и занимались, что служили какому-нибудь павшему темному духу в могучей телесной оболочке. Доставляли ему заблудившихся путников с пустынных дорог. Что ж, если мне придется решать такую проблему — это будет интереснее, чем битва с сотней безмозглых грумхов… Хоть и опаснее, и труднее. Об этом могут сложить песню. Если из гоблина после моей гибели, в конце концов, вытянут всю подноготную…

Тропинка неуклонно поднималась все выше и выше. Несколько поворотов — и мы оказались у обрыва, под которым копошилось с полсотни грумхов. Остальные, видимо, еще не успели подтянуться.

— Здесь у меня заготовлен небольшой подарок нашим преследователям, — объявил вдруг гоблин.

За большим круглым камнем обнаружилась крепкая деревянная бочка с дурно пахнущей темной и вязкой жидкостью. Бочка стояла на небольших колесиках, и гоблину не составило труда подкатить ее к самому краю обрыва.

— Сюрприз! — торжественно объявил мой провожатый, и, поднатужившись, опрокинул содержимое бочки вниз. Тяжелые капли, дробясь в воздухе, окатили толпу грумхов, собравшихся внизу. Те возмущенно защелкали и закряхтели.

Типично гоблинская выходка! Хотя, вонючая жидкость, возможно, собьет грумхов со следа? Ходят слухи, что жертв они отыскивают в первую очередь благодаря нюху…

Бесчинства гоблина обливанием наших врагов не закончились. Откуда-то из тайника среди камней он вытащил тлеющую тряпицу, поспешно раздул ее, зажег другую тряпку, вспыхнувшую на удивление споро, и швырнул ее вниз.

— Развлекаешься? — поинтересовался я. — Или исполняешь обряд?

Представители низших племен, как я уже упоминал, весьма суеверны, и подчас совершают весьма странные поступки.

Горящая тряпка, между тем, упала на одного из облитых вонючей жидкостью грумха. И он неожиданно вспыхнул от нижних корней до верхних отростков! Занялись и другие грумхи. Треск, скрежет, гомон, писк, переходящий в верещание, начали доноситься снизу.

— Во, как! — восторженно объявил гоблин. — Давненько ждал этого момента! Сколько готовился! И в последний момент ты едва мне все не испортил, уважаемый эльф!

— Довольно низкая расправа. И жестокая, — прокомментировал я, наблюдая горящих заживо грумхов. — Впрочем, нужно признать, примененные тобой средства весьма эффективны… Что это было? Высший продукт перегонки виноградного сока? Я слышал, у вас он очень дорог, так как используется в первую очередь не как жидкость для светильников, а употребляется внутрь…

— Нет, это земляное масло, — ответил гоблин. — Оно тоже дорого, но не чрезмерно. — Великий Дран Мах Ги отпустил мне его в достаточном количестве. Дал помощников, чтобы доставить его сюда — для уничтожения грумхов.

— Где сейчас эти помощники? — поинтересовался я.

И одного гоблина терпеть рядом с собой подчас тяжело, а уж нескольких…

— Двое сбежали. Один пропал в горах. Полагаю, его съели грумхи. Или с ним произошло что-то еще более неприятное. Здешние места таят много ужасного!

— Много, — согласился я. — Как же зовут тебя, гоблин?

— Цмуб, — ответил польщенный карлик.

Я, естественно, представляться гоблину пока не стал. Хватит того, что он назвал мне свое имя. И так много чести.

— Теперь ты отправишься в Долину Радуги? — поинтересовался я.

— Я свершил то, что мне было поручено, — торжественно отозвался гоблин. — Возможно, мое имя будет состоять теперь из двух слогов! Цмуб Чвегрумх, например!

— Придержи восторги, — посоветовал я новому товарищу. — Чем меньше ждешь награду, тем больше удовольствия от полученного. Если на самом деле хочешь иметь имя из двух слогов — будешь иметь. Так ведь?

Гоблин задумчиво посмотрел на меня.

— Правда?

— Правда. На том стоим.

Я усмехнулся, и гоблин довольно захрюкал.

— Не сказал бы, что низко расправился с грумхами, — заявил он. — Это они были низки. Я, напротив, оказался на высоте.

Это же надо! Он еще и пытается шутить!

— В использовании огня таким способом есть что-то варварское.

— Ну, гоблин не может быть варваром. Варвар — это одичавший эльф. А мы — вообще животные. Разве не так?

— Нет, конечно, уважаемый Цмуб, — усмехнулся я. — Животные не говорят. Не думают о глубоких истинах. И не обливают себе подобных горючей жидкостью. Они кротки и покладисты. Даже в том случае, когда хотят тебя съесть, они делают это с позиций целесообразности. Посмотри на коня, что идет со мной — он воплощение совершенства. Поэтому многие разумные гораздо хуже животных…