Шрифт:
Браня открыла глаза, гневно уставилась на Бельварда и демонстративно сжала колени.
Он ухмыльнулся, вытащил из ножен кинжал и положил его на ее правую грудь. Потом выждал несколько мгновений, пропустил пальцы сквозь шнуровку и сжал ладонью левую:
— Выбор понятен?
Девушка тихонечко застонала.
Потом ее колени дрогнули и раздвинулись…
Глава 13 — Баронесса Мэйнария д’Атерн
— …Пя — а-ать десятков и три со — о-охи… Сы — ы-ы каждой — по ды — ыва ка — а-апья и семь ме — е-едяшек… Па — а-алучаецца… па — а-алучаецца… — Ночная Тишь закатил глаза, потер переносицу и тяжело вздохнул: — Получается о — о-очень много…
— «О — о-очень много» — это сколько? — ехидно поддел его старший брат.
— Сейчас посчитаю… — Унгар затер ладонью свои же собственные записи, вытащил из сапога деревянное «перо» и решительно начертил на земле две вертикальные полоски: — Это — копья с одной сохи…
…Как обычно, он торопился. Поэтому вместо пятидесяти трех пар начертил сорок девять — что для него было довольно хорошо. И принялся считать.
Высунутый кончик языка, прикосновения к переносице и пылкие взгляды в мою сторону помогали как-то не очень, поэтому результат у него получился умопомрачительный — девяносто одна монета. Дальше — хуже: вместо пятидесяти трех рядов по семь черточек он нарисовал сорок четыре по семь, четыре — по восемь и две — по шесть.
После перепроверки одна «восьмерка» лишилась лишней черты, а «шестерка» обрела недостающее. Что никак не сказалось на результате — после завершения расчетов толковейший из моих женихов выдал умопомрачительную сумму: один желток, тридцать семь копий и восемь медяшек [83] !
83
В одном желтке пятьдесят копий. В копье — пятьдесят медяшек.
— Ты только что выбросил в пропасть двадцать шесть серебряных и тринадцать медных монет… — буркнула я. — И это — с одного лишь посошного налога. А что будет после подсчета остальных? Пустишь лен по ветру?
Ночная Тишь вспыхнул и с вызовом посмотрел на меня:
— У меня достаточно денег, чтобы…
— …позволять себе ошибаться? — перебил его Вага. И, виновато посмотрев на меня, затараторил: — Пойми, дурень, цифры — это тот же меч: каждая ошибка, которую ты делаешь, ранит! Причем не только тебя, но и весь твой род! А еще показывает твою слабость перед теми, кто ПОНИМАЕТ!!!
Юноша набычился:
— Я считал!
— Ты спешишь, поэтому делаешь ошибки…
— Бьешь туда, где противника нет… — хохотнул Полуночник, — не было и не будет!
— Зато я все-таки бью! А ты до сих пор ходишь по кругу [84] !
Он был прав: за два дня обучения Даратар из рода Оноирэ научился писать всего четыре буквы. Те, из которых складывалось его имя. А считать не умел совсем.
— Я быстро учусь!
— Быстро? Да ты что? Может, напишешь мне слово «Шар гайл»? Или «Аверон»? Или «Оноирэ»?
84
Перемещение по кругу — первое упражнение в местном Пути Клинка.
Полуночник скрипнул зубами, покосился на свой «пергамент» — участок земли, исчерканный кривыми буквами «о», выхватил из ножен наш’ги и чиркнул себя по предплечью:
— Напишу. Завтра вечером. Слово!
«Напишет…» — угрюмо подумала я и взглядом показала Унгару на его «расчеты».
Почувствовав мое недовольство, Ночная Тишь мгновенно забыл и про Даратара, и про его Слово. И принялся затирать сапогом свои ошибки.
На мой взгляд — зря: проще было их внимательно пересчитать и добавить недостающее.
— Он упрямый… — остановившись рядом со мной, еле слышно выдохнул Крыло Бури. — Научится…
— Упрямый… — эхом ответила я и опустила взгляд, чтобы Вага не увидел слез в моих глазах.
Не увидел. Но почувствовал: присел рядом, испытующе заглянул мне в глаза и поинтересовался, что именно мне не нравится в его младшем брате.
— Что тебе не нравится во мне, в леди Этерии или в Тиль? — вырвалось у меня.
— Нравится… Все… Но…
— Твое сердце принадлежит другой. Так?
— Да, ашиара…
«Мое — тоже…» — хотела сказать я. Но сказала совсем другое:
— А у меня сердца [85] нет…
Крыло Бури покосился на брата, сосредоточенно рисующего очередные полоски, и сказал:
— Он — лучший…
«А у тебя долг перед короной и родом…» — послышалось мне.
Только послышалось — при всей своей любви к брату Вага был настоящим мужчиной. И никогда бы не позволил себе сделать мне больно.
— Он будет хорошим мужем… — после небольшой паузы буркнул он. — И хорошим отцом для твоего сына…
85
Она — гард’эйт. То есть лишенная сердца.