Шрифт:
Но кто выманил нашу героиню и бросил на дно, словно совершая старинный обряд? Помните – это была «ведьма», пришедшая в дом Аленушкиного мужа (царя/князя и пр.) и начавшая там командовать. Так, может, в ее облике сказка отобразила древнюю жрицу, командующую Русалиями? И тогда наша сказка действительно обретает черты древнейшего обряда. Понятно, почему тогда слушающие сказку на подсознательном уровне не боятся, что Аленушка утонет. Этого просто не может быть! Это же обряд. И его героиня выплывет и станет оберегом для всех нас, слушающих эту сказку.
Однако возможен и другой вариант – безо всяких Русалий. ЭТА ведьма явно не хотела, чтобы Аленушка выплыла. Но тогда это никакая не почтенная жрица, а действительно олицетворение зла – колдунья, готовая погубить бедную девушку, чтобы самой занять ее место. Но зачем это нужно? Да, видно, про реально злые ведьмины дела уже прознали в народе, вот она и решила найти себе безопасное место. Ну а кем безопаснее всего прикинуться? Женой главного в селе человека. Не важно, как назвать его в сказке – царем, князем, барином и др. Главное, что он самый могущественный человек в округе.
Но почему же никто не разглядел ведьминой подмены? Да потому, что Аленушка появилась здесь совсем недавно. Она еще никому не известна, никто ее толком не знает. Ну а молодой муж – что с него взять? Он уже занялся своими привычными мужскими делами – охота, рыбалка, пиры с приятелями. Как известно, на такие мероприятия в те времена женщины не допускались. Даже царицы и царевны жили на своей – женской половине. Вот и псевдо-Аленушка занемогла в своей светлице. Небось полог задернула, мужу отвечала слабым голосом – вот никто и не заметил, что вместо заболевшей царицы там за пологом лежит ведьма, тайно занявшая царицыно место. Кроме того, ведьмы ведь умеют отводить глаза, то есть превращаться в разных людей, принимая их облик. Ведьмы – тоже оборотни. И потому заметил ее только один «человек» – братец Иванушка. Вот как описано в варианте сказки, который пересказал нам А.Н. Толстой:
«А сама [ведьма] оборотилась Аленушкой, нарядилась в ее платье и пришла в ее хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся – и тот не распознал.
Одному козленочку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовет: «Аленушка, сестрица моя!.. Выплынь, выплынь на бережок!»
Вопрос на засыпку:
А почему только он заметил подмену?
Кто ответит, будет всю жизнь проницательнейшей личностью.
Ответ прост.
Во-первых, потому, что Иванушка – безгрешный ребенок. Он видит, как божьи ангелы, сущность человека, а не его оболочку.
А во-вторых, Иванушка и сам теперь принадлежит к миру тайному, миру морока и наваждения – ведь и он оборотился козленочком. То есть он носит на себе маску магического превращения и вполне может увидеть, что и ведьма надела маску его сестрицы.
Стоит заметить, что после превращения в козленочка Иванушка изменился не только внешне, но и внутренне. Помните, до превращения мальчик вообще мало что знал. Не ведал, куда они с сестрицей идут, не знал, где станут жить, да и не хотел знать. Он был беззаботен и не интересовался ничем, кроме своих детских игр. Но едва испил воды из «копытца», обрел волшебную прозорливость. И – вспомните – почти во всех вариантах это именно козленочек привел сестрицу в терем/дом/сад/на дорогу, где она встретилась со своим будущим мужем, человеком, который смог бы ее защитить. То есть, понимая, что он сам, возможно, обречен, проницательный мальчик устраивал жизнь сестрицы как умел. Вот вам и братская любовь.
Что ж, сказка тем и хороша, что конец хорош. Иванушка, вызывая сестрицу на бережок, помог ей вырваться из власти мертвой воды, любящий муж вытащил из моря/озера, омыл живой водой.
Козлик на радостях перекувырнулся три раза (помните – это же типичный прием оборотней) и снова стал мальчиком (интересно – надолго ли, и не захочет ли к ночи снова перекувырнуться в козленочка?). Но это уже домыслы. На самом деле все счастливы. С ведьмой расправились – саму утопили или в щадящем варианте просто выгнали из царства с позором. Хороший конец, как известно, делу венец.
Однако…
Сей правильный финал существует только в одном варианте (№ 2) народной сказки Афанасьева (а помните – собиратель записал пять вариантов) и в сказке, записанной А.Н. Толстым. Удивлены? Я тоже. Ведь с детства, кажется, знаем, что все будет хорошо. И мультфильм есть, где Аленушка обнимает в финале братца-мальчика, а не козлика. Но…
• В остальных вариантах сказок Афанасьева Иванушка остается козленочком.
• Аленушка снова занимает свое положенное место, ведьма уничтожается/ изгоняется, но…
«После того царь с царицей и с козленочком стали жить да поживать да добра наживать и по-прежнему вместе и пили и ели» (вариант № 1).
«…начали жить-поживать по-прежнему, и козельчику стало хорошо» (вариант № 3).
«Барин взял Оленушку к себе в дом, а козла Иванушку пустил в сад гулять» (вариант № 4).
Кроме однотипного «неправильного» финала во всех сказках есть абсолютно устойчивые поэтические строки. И это не песня Аленушки про тяжел камень – в ней имеются варианты. А вот песни козлика практически однотипны:
Сестрица моя, Аленушка!Выплынь, выплынь на бережок!Огни горят горючие,Котлы кипят кипучие,Ножи точат булатные,Хотят меня зарезати!Многие исследователи, особенно фольклористы, обратили внимание на странное совпадение этих строк с колядными песнями. Вот как записана одна из таких песен, которые пелись во времена колядных дней (празднуются с 25 декабря по 6 января):