— Только пока об этом никому ни слова!

— Ну что вы, Викентий Фёдорович! Могила, — "врио" клятвенно хлопнул себя по круглой мясистой груди.

В этом тоже был определённый расчёт. А если придётся внезапно и по-настоящему "сматывать удочки"? Брюквин же — словоохотливый болтун и сегодня к вечеру о возможном отъезде Шилова станет известно многим, во всяком случае — инженерно-техническому персоналу. Пусть люди думают, что он в служебной командировке.

В свой коттедж Шилов попал только через час. Отмахнулся от удивлённой экономки, прошёл в кабинет и тщательно заперся: на два полных оборота. Достал с полки книгу с шифровальным кодом, сел за стол, и вскоре на чистом листе появилось три слова: "Вариант третий неукоснительно".

Вначале Шилов не поверил расшифровке, повторил всё по страницам и, когда убедился, вдруг ощутил в мышцах мелкую знобящую дрожь: это было похоже на уже забытые приступы малярии. Озноб и тошнота — тут может помочь только коньяк…

Центр приказывал немедленно уезжать. Бросать всё и бежать без оглядки до самой конспиративной явки в Урумчи. Значит, над ним нависла опасность разоблачения, может быть, он уже раскрыт, расшифрован, как эта подмоченная бумага, и дело только во времени, в нескольких днях или даже часах.

Он давно боялся этого, давно ожидал, слушая ночами радио и читая газетные статьи о ходе судебных процессов. Очевидно, где-то и кто-то, связанный с ним единой нитью, уже сидел перед следователем и давал показания, и хорошо, если его фамилия ещё не зафиксирована в следственном протоколе…

Он ждал, но всё-таки оно пришло неожиданно, до обидного преждевременно. Это рождало страх.

Коньяк понемногу снимал оцепенение, тепло и мягко разливался по телу — теперь можно было спокойно посидеть на диване, покурить и подумать.

Конечно, надо срочно уезжать, как говорят в таких случаях: "спасаться бегством". Но куда, собственно, бежать? Допустим, в Синьцзян, обусловленный третьим вариантом. А дальше? Бесконечные эмигрантские мытарства, нужда, приспособленчество, вечная озлобленность. Волчья жизнь…

А может быть, сделать шаг в сторону — "сбой с тропы", выражаясь охотничьим жаргоном? Чтобы потом по-заячьи затаиться в укромном месте и переждать облаву? А может — повинная? Однажды утречком сойти с транссибирского экспресса и — прямо на Лубянку: так и так, граждане-товарищи, перед вами собственной персоной матёрый функционер оппозиции, в прошлом известный эсер-боевик…

Чепуха! Бред собачий!

Он сам вершил когда-то скороспелый суд, сам цинично изрекал: "Жизнь, данная чужой милостью, уже не жизнь, а тошнотная подачка!" Прозябание ему не нужно — пусть прозябают враги. Только вперёд, даже если избранная тропа ведёт к гибели.

Шилов налил рюмку, отпил глоток и, подойдя к зеркалу, презрительно повторил вслух:

— Даже если избранная тропа ведёт к гибели…

Набычился, закипая злобой, рывком выплеснул коньяк на зеркало — в своё отражение.

— Демагог и пошляк!

Откуда берутся в трудные минуты истасканные слова, рыхлые и вонючие, как дерьмо — из трусости, что ли? Стоит пошатнуться, заколебаться — и они тут как тут: велеречивые побрякушки.

Вернувшись к столу, сжёг бумаги, швырнул на полку шифровальную книгу и распахнул окно. Горело лицо: он испытывал гадливое отвращение к недавней собственной слабости.

Впереди всё было предельно ясно. В самом деле: разве не готовился он к этому решающему моменту всю свою жизнь? Разве не таился годами в прокуренных столичных канцеляриях, хитрил, угодничал, чтобы со временем, накопив силы, умудрённый опытом, вырваться наконец на оперативный простор?

Он копил и ненависть, между прочим… Вот как этот кобель, привязанный на цепи. Кстати, его тоже надо будет напоследок спустить: пускай порезвится, и пусть кто-нибудь попробует его удержать.

Итак, предстоит решающий бой — только и всего. Диспозиция и рекогносцировка давно сделаны, динамика — спланирована, детали — продуманы. Главные звенья: караульная служба, взрывчатка, катер, оружие, лошади. Время действия: ноль часов тридцать минут — заход луны, условия полной темноты. Состав участников операции: два основных и третий лишний (устраняемый по ходу дела за дальнейшей непригодностью).

Вот примерно таким образом… Ну, а дальше (если бы пришлось следовать военно-бюрократическим канонам) — подпись, печать и дата. А также кодированное название операции. Например: "Плотина", "Ночной гром" или что-нибудь более эффектное (над этим стоит подумать, имея в виду последующий подробный отчёт).

Шилов отправился на кухню, достал из чулана охотничий рюкзак и стал укладывать туда дорожные припасы: спички, соль, папиросы, консервы. Перелил из бутылки водку в походную баклажку. Теперь надо было разыскать карманный фонарик.