87) Иосиф Эрнест Ренан родился 27 февраля 1823 г. в Тренье, в Бретани, от незнатных (некоторые говорят, от иудейских) родителей и был воспитан в парижской теологической семинарии св. Сульпиция для духовного звания римской церкви. Но еще до посвящения в духовное звание Ренан отказался от него; причиной этому были некоторые религиозные недоразумения, которых его начальство или не могло, или не хотело разрешить. Тогда Ренан посвятил себя сравнительному изучению семитических языков и успел в этом деле настолько, насколько успел и берлинский профессор Бопп (Ворр) в изучении индогерманских или арийских языков. В 1847 г. Ренан получил Вольнеевскую премию за сочинение, которое расширило историю семитических языков и доставило ему славу одного из первых современных европейских ориенталистов. В 1856 г. он избран был на место Августа Тьерри членом Французского института. В 1860 г. император Наполеон поручил ему вместе с миссией отправиться для археологических исследований вероятного положения финикийских городов; результаты своих исследований Ренан обнародовал в большом собрании эпиграфов из времен ассирийского владычества до времени Селевкидов. По возвращении своем в Париж он назначен был профессором еврейского языка в парижской коллегии; но лишился этого места за свою вступительную речь, в которой он, во имя свободы науки, нападал на традиционную ортодоксию клерикальной партии и досточтимый догмат о Божестве Христа.

«Vi'e de J'esus» Ренана в главных чертах начерно набросана была им во время его путешествия по востоку, которое он совершал со своей сестрой, под непосредственным впечатлением святых мест, и в 1863 г. он выпустил в Париже как первую часть одного, предположенного в четырех частях, сочинения «О происхождении христианства». Оно составило эпоху в религиозной французской литературе и распространилось неимоверно успешно на европейском континенте, в Англии, даже в Америке (тут наряду с английским переводом появилось также два немецких). Предо мной лежат: седьмое французское издание (Paris, 1864) и английский перевод Х.Г. Вильбура (Wilbour) (Нью-Йорк, 1864 г.).

Сочинение Ренана есть мастерская, элегантная и эффектная эстетико-риторическая композиция, и в этом отношении оно далеко превосходит родственные с ним немецкие произведения. Оно обладает всеми прелестями религиозного романа, и иному легкомысленному французу, до появления его не подозревавшему, что Иисус представляет такой необычайный характер, может оказать благодеяние, доставив ему случай и побуждение изучить Новый завет. Таким образом, в этом случае из зла еще может выйти добро. Но как критическое или ученое произведение сочинение Ренана на самом деле не имеет никакого значения. При изложении критических подробностей Ренан, имея под руками шесть других сочинений, целиком ссылается на «Leben J'esu» Штрауса (французский перевод Литре) и этим довольствуется для того, чтобы высказать свое мнение с самоуверенностью оракула; рядом с этим приводит множество новозаветных и талмудических цитат, из которых иные доказывают прямо противоположное тому, что утверждается автором в тексте. О многих опровержениях, направленных против Штрауса, Ренан не говорит ни слова. Он, по примеру Штрауса, изготовил в назидание французского народа меньшее издание своей «Vi'e de J'esus», где, по собственным его словам, он представляет Иисуса в «чистом белом мраморе» (ему следовало бы сказать – в марципане), без порока и погрешностей. Из многих противников Ренана можно упомянуть о Е. де Прессансе во Франции, Остерзее в Голландии, Лютардте в Германии и Г.В. Шмите в Соединенных Штатах.

88) См. сочинение Ренана о «критических биографах Иисуса» в его «Изучении религиозной истории и критики». Стр. 189. (В английском переводе Фротингама, в Нью-Йорке 1865 г.).

89) В процитированном выше сочинении (стр. 197) Ренан говорит: «Легенда о Будде» Шакиа-Муни даже образом своего происхождения более всего походит на легенду о Христе; потому что буддизм вообще «представляет религию, в своем развитии более всего сходную с христианством». Простой факт неизвестности покрытого мраком тумана Шакиа-Муни в цивилизованном мире делает употребленное французским беллетристом сравнение с ним Иисуса богохульным и крайне смешным.

90) «Vi'e de J'esus» гл. 15, стр. 172. «La l'egende 'etait ainsi le fruit d'une grande conspiration toute spontan'ee et s''elaborait autour de lui de sou vivant. Aucun grand 'ev'enement de l'histoire n'est pass'e sans donner lieu a un cycle de fables, et J'esus n'eut pu, quaud il l'eut voulu, couper court a ces cr'eations populaires».

91) «Изучение истории и критики религии», стр. 192.

92) В ученом и критическом отношениях все компетентные критики неуважительно относятся к сочинению Ренана. Доктор Г.Б. Шмит (Нью-Йоркский) в своей превосходной критике на «Жизнь Иисуса» Ренана (American Presbyterian and Theological Review, январь 1864 г., стр. 145) справедливо замечает: «по учености, уму и последовательности немецкое сочинение Штрауса стоит несравненно выше легкого и вздорного французского романа». Это же мнение высказал и профессор Фишер (New Englander, 1864 г., стр. 264): «Ничего нет ужаснее нападений Ренана на христианство. Сочинение его слишком далеко от притязаний на научный метод и не в состоянии произвести продолжительное впечатление. В сравнении с сочинением Штрауса оно имеет меньше значения, и мы не сомневаемся в том, что последним результатом произведенного им движения и критики, которой оно должно подвергнуться, будет то, что яснее, чем когда-нибудь, откроется трудность опровергнуть свидетельства откровения». Марк Додс (Marcus Dods), в предисловии к Эдинбургскому переводу Ланге «Жизнь Иисуса» (В. 1, S. 14), сочинение Ренана называет «самым жалким литературным заблуждением нашего века» и замечает, что «достойное сожаления невежество обнаруживается со стороны французской публики в том, что сочинение, которое в Германии сделалось бы, при своем появлении в свет, двадцатью годами старее себя, могло возбудить такой интерес». Самуил Андрес (Andrews), в своем предисловии к новому изданию своего беспритязательного, но глубокомысленного, старательного и заслуживающего доверия сочинения «Life of our Lord upon Earth» (Нью-Йорк, 1864 г., стр. 6), сочинение Ренана ставит ниже всякой критики, присовокупляя к этому: «я уже не упоминаю о том, что это сочинение ни одной стороной ничего не прибавляет к нашему знанию Евангельской истории, хотя бы даже во внешних чертах; но гораздо менее представляет нам пособия к уразумению глубокого ее смысла».

93) «Иисус сделался чудотворцем только в позднейший период Своей жизни, сделался им против Своей воли. Он был чудотворцем и заклинателем духов вопреки Своей воле. Чудеса бывали обыкновенно делом более публики, чем того, кому они приписываются… Чудеса Иисуса были насилием, которое исторгало у Него Его время, были уступкой, которую Он, по необходимости, делал духу Своего века. Заклинания духов и чудотворения исчезли, но религиозный реформатор будет жить вечно (16 гл.)». Таким образом Иисус Сам сделался орудием благочестивого обмана! Конечно, в духе французской деликатности и по требованию здравого рассудка неприлично было бы сказать, что Иисус был обманщик; но эта скрытая уловка довольно ясна для каждого мыслящего читателя.

94) В заключении 26 гл. «Son corps avait-il 'et'e enlev'e, ou bien l'enthousiasme, toujotirs cr'edule fit il 'eclore apr`es tout l'ensemble des r'ecits par lesquels on clierche a 'etablir la foi a la resurrection? Cest ce que, faute de documents contradictoires nous ignororons a jamais. Disons cependant que la forte imagination de Marie de Magdala joua dans cette circonstance un role capital. Pouvoir divin de l'amour! Moments sacr'es ou la passion dune hallucine'e donne au monde un Dieu resuscit'e»!

95) Читатель может не поверить, если сам не прочтет следующего текста «Vi'e de J'esus» (гл. 22), которое мы не без отвращения выписываем: «Воображению Иисуса (в Гефсимании) представились священные источники, из которых Он освежал себя, виноградные и фиговые деревья, под которыми Он сидел»; «les jeunes filles qui auraient peutetre consenti a laimer? Mauditil son apre destinee, qui lui auait interdit les joies concedees a tous les autres? Regretta-til sa trop baute nature, et victimede sa grandeur, pleurat il de netre pas reste un simple artisan de Nazareth?» Ренан сцены в Гефсимании представляет за несколько дней до ночи страданий Иисуса совершенно произвольно, как вопреки единогласным свидетельствам евангелистов, так и вопреки всякой вероятности самого события. Но мнение этого сумасбродного критика ниже всякого опровержения. Доказательства для такой безбожной болтовни Ренан цитирует из Евангелия от Луки 7, 37; Иоанна 4, 7; 8, 3. Гизо, очевидно имея в виду это место сочинения Ренана, посвящает особую главу своих «Размышлений» Иисусу и женам и доказывает, что нигде нельзя видеть меньше человеческого и больше божественного, как в поведении Христа с близкими к Нему женщинами и в абсолютной чистоте, которую характеризуют Его выражения о нарушении супружеской верности и святости брака. См. Мф. 5, 27, 28; 19, 4–9 и др.