А вот умирать Греф не собирался. Хватит и одного опыта такого рода. Он поочерёдно посмотрел в глаза каждому из своих спутников в предстоящем походе, задержавшись на Эйле. В ответных взглядах виделись одновременно недоумение решением вождя и решимость выполнить его поручение. Почему Лангак назначил в отряд девушку? Нет, она достаточно сильна и вынослива, - во время их марша к этому холму держалась наравне с воинами. Она хороший стрелок из лука и, судя по всему, хороший охотник - этими качествами, как успел заметить Греф, девушка отличалась от подавляющей части женской половины племени. Но вряд ли причина такого решения кроется только в этом. В чём же ещё? Но гадать времени не было.

– Мы идти. Вечер. Нас нет - вы уходить.

– Нет, - покачал головой Лангак, - Нам некуда уходить.

– Моран. Остров. Вода мелкая. Я знаю.

– Ты предлагаешь в случае опасности уходить на остров к ведьме? Если нас не убьют враги, то это сделает она. И неизвестно, можно ли спрятаться там.

Такому предложению поразился не только Лангак, но и все присутствующие. Лишь одна Эйла поддержала Грефа.

– Ведьма сильна и опасна. Это правда. Но она одна из племени. Если придётся сражаться с убийцами, я была бы рада сражаться рядом с ней. Пусть враги бояться её силы, а мы будем всего лишь осторожны.

– Вечер, Лангак, - повторил Греф.

– Хорошо, - согласился мрачный молодой вождь, - Если к закату солнца от вас не будет вестей, мы покинем пещеру. Из-за тебя мы уже нарушили традицию, так чего нам теперь бояться всего лишь ведьмы.

Греф одобрительно кивнул и начал спускаться с холма. Прощаться он не стал - это должно было служить неким символом успешного выполнения задачи. Во всяком случае, в это хотелось верить.

***

Около полудня Греф отправил обратно Дакудру. Откровенно говоря, люди задерживали его, и он с большим удовольствием отправил бы в убежище всех троих своих спутников. Однако было пройдено и проверено только две трети намеченного пути. Если врагов не обнаружат вообще, то кто-то должен будет сообщить об этом Лангаку. И эта миссия предназначалась Кодагу с Эйлой: возвращаться вдвоем им будет безопасней. Дакудра, самый опытный и сильный в группе после оборотня, вполне мог вернуться к холму самостоятельно, чтобы хоть немного успокоить людей. А вот сам Греф решил, что постарается изучить Крылатых Убийц лучше. Простые воины будут ему в этом только помехой. И в первую очередь девушка. Лангак, скорее всего, и отправил её с Грефом для того, чтобы оборотень хорошенько обдумывал каждое свое решение. Распоряжаться жизнями воинов это одно, а вот отвечать за жизнь явно симпатизирующей тебе особе противоположного пола - совсем другое дело. Тут поневоле соберёшься с мыслями и забудешь про геройства.

К самому берегу Кодаг с Эйлой не дошли. Греф подумал и решил, что случись на берегу враг, он в облике зверя вполне способен догнать и перегнать пару своих подчинённых. Хотя девушка явно и не была в восторге от такого поворота событий, она всё же подчинилась приказу. Когда на кону безопасность большой группы твоих соплеменников, личные проблемы отходит на второй план. Гонцам было поручено передать, что сам оборотень пока останется в лесу и понаблюдает за врагом. Мало ли что.

Остаток пути к большой реке Греф преодолел уже в облике зверя. Никаких признаков присутствия или хотя бы посещения этого места чужаками он не обнаружил. Пуст был берег большой реки, если не принимать во внимание привычных обитателей этой лесной местности. Однако, когда зверь спустился к кромке воды, чтобы утолить жажду, его внимание привлекли несколько тёмных точек, которые кружились в воздухе выше по течению.

Оборотень замер. Непосредственной опасности не было - если это враг, то он достаточно далеко. Судя по всему, дальше от того места, где начинала переправу человеческая стая. Осознав это, зверь первым делом решил насущную проблему - утолил начинающую донимать его жажду. После этого он побежал вдоль берега реки, пока не оказался напротив того места, где люди вязали плоты. Несмотря на приличное расстояние, он рассмотрел достаточно, чтобы убедиться - враги не шли по следам человеческой стаи.

А вот чёрные точки, как оказалось, кружились не над самой рекой, а немного в стороне от её русла. С высоты холма в последних лучах садящегося за горизонт светила, было видно, как они одна за другой начинают опускаться вниз, скрываясь в зелени леса. Интересующее их место располагалось на этом берегу реки, что вызывало тревогу и любопытство одновременно. Зверь повернулся и внимательно осмотрел темнеющее небо над противоположным берегом. Он было пустынным. Только далёкие тёмные тучи медленно двигались по небесной синеве. Инстинкты подсказывали, что завтра, или уже сегодня ночью, будет дождь. Не тот короткий тёплый ливень, свидетелем которого он уже несколько раз был, а мелкий, нагоняющий лень и унынье, затяжной дождь, который тянется иногда по несколько суток. Для прячущейся в подземном убежище человеческой стаи он означал спасение: никакие следы её передвижения нельзя будет обнаружить уже всего лишь через сутки.

Определившись с направлением, зверь пустился в путь.

***

Дождь начался после полуночи. Короткий, но сильный ливень, ознаменовавший прибытие дождевых туч, быстро напитал влагой почву и прошлогоднюю опавшую листву. Пришедший ему на смену мелкий дождик наполнил воздух мельчайшими, почти невесомыми капельками влаги. В лесу наступила власть сырости. Дождь разогнал большую часть лесных обитателей по их логовам. Только самые упорные из них, гонимые голодом или иными инстинктами, продолжали заниматься своими делами. В их числе был и похожий на волка хищник, необычно больших размеров и почти белого окраса.

Зверь не охотился. Ещё задолго до полуночи ему повстречался отбившийся от стада отпрыск местной свиньи. Останки непослушного свинёнка сейчас поедались хищной мелюзгой, а его убийца размеренным шагом двигался к намеченной цели. Он двигался бы быстрее, но приходилось соблюдать осторожность: шорох дождевых капель приглушал все остальные звуки леса. Это резко уменьшало расстояние, на котором можно было обнаружить опасность. Но с другой стороны этот же шорох скрывал звуки его собственных шагов, что отчасти уравнивало шансы. На второе неудобство - мокрый от дождя мех - зверь попросту не обращал внимания. Идущая из глубины души решимость, гнала его вперёд по ночному лесу, заставляя игнорировать и тяжёлый от пищи желудок, и влагу, и возможные опасности.