— И где ты это вычитал?

— На сайте РАГ.

Как он узнал про РАГ?

А Флейшман продолжал, и в голосе его слышалось благоговение.

— Самое интересное в том, что большинство авторов любовных романов не собирались становиться писателями. Они не заканчивали специализированных курсов, а начинали писать только потому, что испытывали неудержимое желание рассказать историю. Знаешь, это потрясающе. Ты слышала о дипломированных медсестрах, которые стали концертирующими скрипачками?

— Я не понимаю…

— И однако, этим женщинам удалось начать новую карьеру и даже попасть в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс»! Если ты слышала их истории, то должна знать, что многие писали годы и годы до того, как их начинали публиковать, работали, когда все члены семьи еще спали, или после того, как засыпали дети. Они крали у себя время, чтобы научиться писать. У некоторых из наиболее знаменитых авторов рукописи много лет отвергали, но они продолжали писать. Поразительно!

— Да, но…

— Дело в том, что все презирают эти книги. Как будто они написаны по-другому. А на самом деле любовные романы ничем не отличаются от детективов или научной фантастики. Чтобы пробиться, нужны те же составляющие. Творческое воображение, время и решимость автора добиться своего.

Я уже и не пыталась прервать Флейшмана. Он вел себя словно одержимый.

— Разве ты не видишь? Я должен поехать туда!

— Ты должен остыть, — возразила я. — Уверена, ты напишешь отличную пьесу, Флейшман, но твоя поездка в Орегон исключается. Я еще многого не знаю о любовных романах и их создателях, но мне совершенно понятно: профессионал не поедет на писательскую конференцию с соседом по квартире.

Он вздохнул.

— Но ты могла бы записывать свои впечатления? Слушай… ядам тебе диктофон. Запиши для меня разговоры писателей.

— Нет! Я не собираюсь за ними шпионить. Они мне платят, знаешь ли.

— Господи, какая же ты брюзга!

— А от тебя один геморрой. — Давно уже мы не ссорились. Если Флейшман что-то вбивал себе в голову, переключить его на другое не представлялось возможным. — Я думала, ты по-прежнему работаешь над «Ты пожалеешь». — Я все-таки предприняла такую попытку.

— Ты не хотела, чтобы я написал и эту пьесу.

Нет, не хотела. Но теперь изменила свое мнение. Если бы Флейшман унизил моих ближайших родственников на сцене, те могли бы отвернуться от меня, но не уволить.

— Привет, мисс Эксперт по сюжетам.

Услышав в трубке голос Дэна, я развернулась на стуле и захлопнула дверь. В конце коридора Лайза, помощница Мерседес, пела «Штормовую погоду». Вокалисткой она была отличной, но с ограниченным репертуаром. Песня эта звучала сегодня, наверное, уже в десятый раз.

Плюс мне хотелось остаться наедине с голосом Дэна.

— Что вы такое говорите? — спросила я Дэна.

— Загляните в электронный почтовый ящик. Они как раз разослали программу мероприятий на уик-энд.

Я аж подпрыгнула.

— Вы тоже собираетесь в Портленд?

— Будьте уверены.

Будь у меня под рукой конфетти, я бы тут же обсыпала им себя. Потому что уже была влюблена в Дэна, как школьница. Не могла устоять перед его бархатистым голосом и обаянием. Когда рискнула спросить Андреа о его внешнем виде и семейном положении, та расхохоталась.

— Если бы ты так часто не пропускала ленч, то знала бы, что в этой конторе ты не первая, кто задает такие вопросы.

— И ответ?..

— Да, он симпатичный… как актер мыльной оперы. Лет тридцати с небольшим. Разведен.

— Так он…

— Добыча для таких хищниц, как ты. — Тут она посуровела. — В отличие от мистера Неотразимого, который, разумеется, мой. А вот к Дэну путь открыт. В последние месяцы здесь он вроде бы никого не обхаживал.

— Месяцы?

— Да, раньше-то он наследил. Ходили слухи, что он разбил сердце бедной Клиа Шафрански. Клиа была младшим редактором в секторе «Песни сердца». Прикипела к нему. А после того как на конференции в Миннеаполисе Дэна засекли с редактором из «Венус букс», ушла из издательского бизнеса, вернулась домой в Буффало и открыла магазин пряжи и принадлежностей для вязания.

— То есть, возможно, вины Дэна в этом и не было?

— Улики косвенные, — признала Андреа, — но их хватало.