Я кивнула.

Она продолжала смотреть на меня.

Что-то она пыталась мне сказать, но я не могла понять, что именно. Ей требовалась моя помощь в избавлении Риты от привычки курить? Других вариантов я придумать не могла.

— Comprenez-vous? [62] — спросила она.

— Э… пожалуй, нет, — призналась я.

Она положила руки на стол, переплела пальцы.

— Несколько человек сообщили нам о том, как ты провела этот уик-энд в Портленде.

Приплыли! Все стало ясно. Я вжалась в стул.

— Не Барб Симмонс, с которой ты, вероятно, познакомилась.

Я кивнула. Я с ней познакомилась, Флейшман с ней познакомился…

— Барб понравился твой…

— Приятель, — слишком быстро вставила я.

Мерседес откашлялась.

— Я собиралась сказать, Барб понравилась твоя речь.

— Ох… — Не следовало мне ее перебивать. Теперь же мне пришлось добавлять: — Но этот человек — всего лишь мой сосед. И он член РАГ.

— Я слышала, что этот человек был твоим соседом и в Портленде.

— Клянусь, это не планировалось. Во всяком случае, мною. Все произошло…

Она взмахнула рукой, отметая мои возражения.

— Тебе ничего не нужно объяснять. Я думаю, взять с собой своего amor в деловую поездку — это так по-французски… Разумеется, при этом не обойтись без взлетевших на лоб бровей.

Ах, какая же она милая!

— Одна из писательниц, редактор которой работает у нас, сказала, что у вас была любовная ссора в коридоре и она не могла заснуть всю ночь.

Синтия. Черт бы ее побрал! Должно быть, в воскресенье позвонила Касси. А уж та наверняка влетела в кабинет Мерседес в 8.01.

Я покачала головой:

— Больше ничего подобного не случится.

— Хорошо. Как я и сказала, меня это не касается.

Значит, за мной числилось что-то еще?

— Откровенно говоря, Ребекка, речь идет о твоей проблеме со спиртным.

Я вытаращилась на начальницу. У меня проблема со спиртным? Да, я выпила вина, когда сидела в ресторане с Дэном, но там пили все. И я не включила в финансовый отчет расходы, связанные с содержимым мини-бара.

Она постаралась дать мне намек.

— Самолет…

Неприятные воспоминания вернулись, и я едва не стукнула себя по голове.

— У меня был приступ воздушной болезни.

Брови Мерседес скептически изогнулись.

— Это правда. Я в ужасе от самолетов, а мой… он всего лишь мой сосед, как я и сказала… убедил меня, что я должна плотно позавтракать, потому что в самолетах плохо кормят, вот я и…

— Понятно, — прервала она меня. — Дальше можешь не рассказывать.

У меня не было уверенности, что она поняла. Наоборот, похоже, я окончательно убедила ее в том, что вру, не краснея, металлический шкафчик-бюро в моем кабинете набит бутылками (возможно, она считала, что это тоже так по-французски), а все мои деловые поездки я заканчиваю с абажуром настольной лампы вместо шляпы на голове. Потому что я наверняка выглядела виновной во всех смертных грехах.

— Все это была одна большая ошибка, — пролепетала я. — Очень сожалею, если нанесла ущерб репутации «Кэндллайт».

Судя по всему, она и ждала искреннего раскаяния.

— Я уверена, что издательство ты не подвела.

Конечно, нет, если не считать, что приехала на конференцию с посторонним мужиком, да еще выблевала все выпитое поутру вино.

— И твое выступление приняли очень хорошо. Я скажу Рите, чтобы она послала тебя в Уичита-Фоллс.

Я наклонилась вперед:

— Куда?

— В Уичита-Фоллс, штат Техас. Там каждый август проводится региональная конференция.

Меня отпустили, и я поплелась в свой кабинет. Как только отвернулась от Мерседес, смущение уступило место ярости. Мне хотелось вцепиться Касси в волосы. Сказать Мерседес, что я алкоголичка!

Мне объявили войну.

Андреа заскочила в мой кабинет.

— Что случилось? Здесь все гудит.

— Насчет чего? — полюбопытствовала я.

— Насчет тебя. — Она тихонько закрыла за собой дверь. — Господи, что ты там учудила на конференции?

— Ничего особенного.

Она уселась перед моим столом, наклонилась ко мне:

— Так кто этот ослепительно красивый парень, с которым ты живешь, и почему ты мне никогда ничего о нем не говорила?