Песни соловьи завели.

Слову моему ты внемли,

Из Байсун-Конгратской земли

Прилетевший сокол, мой хан,

Мне судьбою суженный в дар:

Если я, твоя Барчин-джан,

Вся в цвету девических чар,

Чашу поднесла, — то пойми:

Долго так не мучь, не томи, —

Быть мы перестали детьми,

Детскую ты робость сломи, —

То, чего так жаждешь, возьми…

Встретились мы наедине,

Место безопасно вполне, —

Подойди поближе ко мне,

Руку протяни — обними…

Ах, скорей, алияр, алияр!..

Выслушав слова Ай-Барчин, так ответил ей Алпамыш:

— Если бы не верность твоя,

Из Конграта в эти края

Неужель помчался бы я?

Нет, клянусь, алияр, алияр!

Чаши, подносимой тобой,

Не коснусь, алияр, алияр!

Я из-за тебя захирел,

На огне разлуки сгорел,

Здесь я на тебя посмотрел, —

Будто бы впервые узрел,

Но не выпью вина твоего!..

Хоть и поднесла ты сама,

Хоть меня и сводит с ума

Глаз твоих волшебная тьма,—

Пить вино, что тобой налито,

Я боюсь, алияр, алияр!

Стана твоего ни за что

Не коснусь, алияр, алияр!..

В землю калмык

о

в я спешу,

Там свой львиный гнев угашу,

Всех своих врагов сокрушу,

Подвигами путь завершу, —

В том клянусь, алияр, алияр!

И когда, прославясь в бою,

Я врагов и друзей удивлю

И вернусь, алияр, алияр, —

Жажду я свою утолю,

Чашу сладкую выпью твою, —

Опьянюсь, алияр, алияр!..

А до той счастливой поры,

Я не стану, дочь Байсары,

Счастье, мне сужденное красть,

Тайно утолять свою страсть.

Ты меня, моя Барчин-ай,

Не склоняй к тому, не соблазняй, —

Я не соблазнюсь, алияр,

В том клянусь, алияр, алияр!..

Время к рассвету приблизилось, утро настало. Людей, которых Алпамыш вечером видел, не оказалось, — он один был. Во сне дочь дяди своего увидав, загорелся Алпамыш еще большим желанием к ней, так думая: «Девушка она, оказывается, очень хорошая — белая, румяная, вся — совершенство».

А в это же время Барчин, также счастливо улыбаясь, радостная, говорит прислужницам своим:

— Видела я во сне сына дяди моего, — сидели мы с ним вместе, много беседовали…

Алпамыш между тем снова в путь отправляется.

Выспавшись в мазаре святом

На могильном камне простом,

Вновь на Байчибаре своем

Едет он пустынным путем,

Возбужденный виденным сном,

Думает в пути об одном:

«Есть примета добрая в том:

В землю калмык

о

в мы придем,

Мы найдем возлюбленной дом,

Сокрушим врагов — и потом

Чашу наслажденья испьем.

Милую открыто возьмем, —

К нам ее в Конграт увезем!..»

Едет он, пустыню топча,

Едет по холмам байбача,

Едет, скакуна горяча, —

Едет и вздыхает, шепча:

— Будешь ты моей, аимча!.. —