Соответствующий слот кибераптечки мгновенно поглотил микроампулу с айтанлиином. Интерфейс медицинского устройства в очередной раз подтвердил подлинность приобретённого препарата, который до сего момента я предпочитал хранить подальше от основной массы вещей.

Фиксирую небольшой блок на предплечье, скрывая его рукавом комбинезона. Всё, пора…

Сегодня нас сопровождали совершенно незнакомые кураторы. Женщина, чей возраст уже приближался к пятому десятку циклов, и молодой парень, который был немногим старше куратора группы А-14, Палеона ди Рамео. Практически полное отсутствие каких бы то ни было сильных эмоций не позволяет и дальше фокусировать внимание на людях, не представляющих абсолютно никакого интереса.

Ребята старались не обращать внимания на моё излишне отстранённое состояние, лишь изредка пытаясь втянуть в очередную беседу. Но механические ответы, совершенно равнодушное поведение и отсутствие малейшей заинтересованности быстро заставили их прекратить бесплодные попытки.

В здании корпорации нас встречала весьма представительная делегация. Несколько человек из технического персонала, что легко было определить по их униформе, кто-то из администрации и конечно же господин ди Тар, скромно стоящий чуть в отдалении.

Не обращая внимания на начавшего что-то рассказывать представителя корпорации, подхожу к старшему куратору:

— Извините, госпожа куратор. Дело в том, что заместителем директора данного отдела корпорации является старый знакомый моего отца. Надеюсь, не будете против, если я ненадолго оставлю основную группу? Мне бы очень хотелось пообщаться с давним другом семьи. — Стараюсь, чтобы голос звучал не столь безжизненно — тонко играя с интонациями собственной речи.

К концу монолога подходит ди Тар, и дальнейшее убеждение превращается в пустую формальность.

— Пройдём в мой кабинет, Алиер, там будет гораздо удобнее. — Подобное как нельзя кстати.

— Хорошо.

— О чём хочешь поговорить? Неужто передумал делать карьеру в департаменте службы безопасности и решил попросить дядю Мейлора устроить тебя в корпорацию? — на мой взгляд, несколько неестественно улыбается мужчина.

— Возможно, просто захотелось пообщаться с единственным оставшимся в живых участником научной программы. Ведь теперь вы последний достаточно близкий мне человек…

— Извини…

Обмениваясь насквозь лицемерными фразами, достигаем шикарных дверей его кабинета. Пропускаю мужчину вперёд и, прежде чем шагнуть следом, касаюсь ненадолго возникшей сенсорной панели коммуникатора. Подчиняясь команде, кибераптечка вводит в организм ударную дозу айтанлиина…

Мгновение — и мир расцветает палитрой неведомых красок. Лишь подавленные эмоции и соответствующий настрой позволяют сохранить ледяную невозмутимость.

Устраиваемся за массивным столом, продолжая беседу. Отказываюсь от предложенных ди Таром напитков, мимолётно оглядывая помещение. Отделка естественными материалами, стилизованное под исторические аналоги современное оборудование, ещё несколько декоративных дверей, ведущих в смежные помещения, — хурш быстро привык ни в чём себе не отказывать.

Эфемерные потоки ментальной энергии незаметно проникают в его сознание, игнорируя защиту псионического импланта. В таком состоянии все мои воздействия приобретают ранее недоступную филигранную остроту и искусность. Основная цель — глубинные слои подсознания. Проникая туда, где находится ядро личности ди Тара, начинаю перекраивать его «я». Часть сознания контролирует ход непрекращающейся беседы, заставляя разум работать на пределе собственных возможностей. Концентрация невероятна…

Но иначе нельзя. Абсолютно уверен: ведётся запись нашего разговора. Пусть не ди Таром, а его хозяевами, которые просто не могут не следить за действиями столь необычного подчинённого. Даже непродолжительное выпадение из реальности обязательно заинтересует потенциальных наблюдателей. Не стоит забывать и о интегрированном нейроимпланте Мейлора. Тонкий контроль столь сложного нейроустройства мне по-прежнему недоступен. Не получится и обмануть его. Несколько сот непрерывно контролируемых параметров носителя, его биохимия — подделать всё это я просто не в состоянии. Поэтому приходится действовать невероятно осторожно, работая лишь с эфемерными ментопотоками глубинных слоёв подсознания жертвы. Проникаю туда, куда неспособен дотянуться его биоэлектронный страж.

Балансировать на грани двух реальностей оказалось безумно сложно. Лишь благодаря стимулятору и предварительному настрою мне всё же удаётся удержаться от полного соскальзывания в область тонких ментальных энергий либо окончательного выпадения в реальный мир. Это пока ещё нельзя назвать полноценным разделением собственного сознания на несколько потоков, но и первым шагом данный этап уже не является.

Моя ментальная воля вплавляет в сознание Мейлора новые поведенческие императивы, которым ещё предстоит сыграть свою роль в разворачивающемся спектакле. В структуру подсознания вплетаются десятки закладок, призванных обеспечить беспрекословное выполнение всех нюансов уготованной ему роли. Когда придёт время, он не будет размышлять над причинами на первый взгляд совершенно нелогичных поступков. Абсолютная истинность предписанных действий, избирательная блокировка критического мышления сделают из ди Тара идеального исполнителя.

Финальные штрихи ментальных манипуляций, окончательно закрепившие внесённые изменения, потребовали от меня всех остававшихся сил. Испарина, абсолютно неуместная в прекрасно кондиционированном помещении, учащённое дыхание и не совсем адекватный расфокусированный взгляд — всё это на фоне несколько заторможенной реакции на реплики собеседника заставляет Мейлора серьёзно забеспокоиться.

— Что с тобой, Алиер? Тебе плохо? Сейчас вызову помощь.

— Подождите! Всё в порядке, просто наша беседа заставила меня вновь пережить уже изрядно потускневшие в памяти кадры недавней трагедии.