— Чай? — переспросил Валентино.

— Да! — выпалила Пиа. — Если вы, конечно, не возражаете.

Несколько секунд Валентино молча изучал ее лицо. Затем он кивнул и, стараясь не касаться Пии, прошел в квартиру. Путь в кухню шел через гостиную. Валентино помедлил там, изучая фотографии на стене:

— Это ваша кузина? — Когда Пиа кивнула, он, нахмурясь, спросил: — Она когда-нибудь работает?

— Конечно, работает! — возмутилась Пиа. — Эти фотографии, скорее всего, сделаны, когда Лорен была в отпуске или во время уик-эндов. Вечеринки не противозаконны, разве нет? Или в Италии все по-другому?

— Нет, конечно, — усмехнулся Валентино. — Сюда?

Пиа кивнула. Валентино прошел на кухню. Через несколько секунд он показался оттуда.

— Я поставил чайник. Это все?

— Да, все, — сказала Пиа и закусила губу. — Впрочем, есть еще одна вещь…

В глазах Валентино засияли лукавые огоньки.

— Да? Чем могу быть вам еще полезен?

Пиа набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:

— Вы не возражаете, если, конечно, для вас не составит проблемы, заглянуть под кровать в спальне? Проверить, не оставила ли я там свои тапочки. У меня ноги болят и спина. — Она схватилась за поясницу.

Валентино засмеялся и отправился в спальню. Оттуда донесся его голос:

— Может, мне что-нибудь принести из ванной? Или мне следует проверить, есть ли мыло?

Пиа не отвечала.

Валентино вернулся из спальни.

— Никаких тапочек под кроватью я не нашел. Под кроватью вообще ничего нет, кроме пыли. Но на кровати лежит очень симпатичная сорочка.

Краска залила не только щеки, но и шею Пии.

— Должно быть, я оставила тапочки где-то в другом месте, — пробормотала она. — Надеюсь, вы не думаете, что…

— Я думаю…

Он придвинулся ближе к ней. Совсем близко. Так близко, что Пиа ощущала исходящий от его тела жар и чувствовала мужской запах. Странно, но в этот раз она не испытывала паники. Наоборот, ей хотелось самой прижаться губами к его губам. Для начала.

— Я думаю, вы чувствуете себя одинокой в незнакомой стране. — Его акцент усилился. — И это напоминает мне кое-что, о чем мне бы хотелось с вами поговорить.

— В самом деле? — Его губы просто влекли ее. — О чем же?

— Если бы я держал вас так нежно, вот так… — Валентино мягко положил руки ей на плечи. Его голос ласкал ее, как и его руки. Через несколько секунд он начал поглаживать ее по рукам. — Было бы это неприлично?

— Я так не думаю. Совсем нет, — запинаясь, произнесла Пиа. Его губы приблизились к ее губам. — Совсем, совсем нет! — Ее голос сорвался.

И свет погас. А может быть, она просто закрыла глаза? Что бы это ни было, Валентино ее поцеловал.

Может быть, ей стоило запротестовать. Даже скорее всего. Но ах, как приятно было стоять в его объятиях, ощущая прикосновение его губ!

Их языки переплелись, и в этот раз Пиа не испытывала ничего, кроме накатывающего на нее, как прилив, желания раствориться в его руках, раствориться в поцелуях Валентино. Она открылась ему навстречу, как цветок открывается солнцу.

Руки Валентино обхватили ее груди, сжали, стали поглаживать напрягшиеся соски. Стон сорвался с губ Пии. Она задышала часто и тяжело.

Валентино наклонил голову, потянул ее за платье и коснулся грудей губами. Еще один стон сорвался с губ Пии. Она уже изнемогала от желания.

Он провел руками по изгибам ее тела, и Пиа вспыхнула. Открыв глаза, она обнаружила — света действительно нет. Как же в темноте все было просто! Ее руки нащупали выступающую часть его тела. Никаких сомнений — Валентино тоже был возбужден.

Почувствовав ее руки, Валентино содрогнулся от удовольствия. Он поймал ее руки и отвел их в сторону.

— Не так быстро, моя хорошая, не так быстро, — прошептал он, целуя ее губы.

Его руки скользнули ей под платье, нащупав самое чувствительное место, и стали поглаживать его через тонкий слой хлопка.

Пии показалось — она вот-вот задохнется от восторга. Валентино продолжал свои ласки, и Пиа словно плыла на волнах удовольствия.

Неожиданно зажегшийся свет развеял чары. Валентино тут же разжал руки. Он дышал тяжело и учащенно.

— Я сожалею, — хрипло произнес он. — Ты была так прекрасна, что я не смог удержаться…

Донесшийся с кухни свист чайника был как нельзя кстати.

— Чайник! — воскликнула Пиа и устремилась на кухню на дрожащих ногах.

Почти вся вода из чайника выкипела. Оставшись одна, Пиа провела руками по волосам, разгладила платье.

И что теперь? Что ей теперь делать? Вернуться назад и продолжить с того места, на котором они остановились? Забыв о том, что они встретились только сегодня? Да, конечно, Валентино великолепен. Она, как и он, свободна, ей двадцать шесть лет и нечего терять, кроме своего сердца.