Дипломатам необходимо обладать многими качествами и прежде всего всесторонней подготовкой к зарубежной работе. В те годы это имело особое значение. Военному представителю страны, пожалуй, еще в большей степени важно быть всесторонне образованным человеком. Он должен быть не просто грамотным, дисциплинированным военным человеком, а человеком, умеющим внедряться в самые разные общественные круги, общаться с различными людьми. Он должен быть вдумчив, с тем, чтобы правильно оценивать факты, действия, обстановку. Он должен быть крайне усидчив и трудолюбив, так как ему приходится очень много работать над собой, над изучаемыми материалами и различными документами, над периодической печатью. Ему необходимо быть весьма оперативным в работе, предельно осмотрительным и внимательным ко всему, что попадает в поле его зрения, а быстрое и грамотное освоение всего этого может принести пользу его стране. Задержка в выполнении отдельных моментов работы, а в особенности в принятии и претворении в жизнь срочных решений, в своевременной информации по всем интересующим его страну вопросам делает абсолютно невозможным успех в порученном ему деле. Кроме того, он должен быть приятным в общении. Мне кажется, что комдив Н.Н. Васильченко в полной мере обладал всеми этими качествами.

Что мне еще очень поправилось в Николае Николаевиче, его жене и помощнике? Они хорошо говорили по-французски, грамотно и с великолепным произношением. Безусловно, это тоже было залогом их успешной деятельности.

Жена Н.Н. Васильченко была, по моему мнению, моложе его. Вскоре я заметил, что она во многом является его хорошей помощницей не только в жизни, но и в работе. Когда я увидел её в первый раз в порту Ле Гавра, был поражен ее внешностью. Она была прекрасна. До моего приезда во Францию мне встречались хорошенькие женщины, некоторые из них мне очень нравились, и, откровенно говоря, я даже влюблялся. По Ольгу я не мог сравнить ни с одной из них. Она была божественна: исключительно хорошая фигура, красивое лицо с большими, выразительными глаза ми. Несколько раз в ее сопровождении мы с Николаем Николаевичем посещали рестораны, один раз были в театре, и я замечал, что любуются Олей все встречающие нас не только мужчины, но и женщины. Действительно, помимо своей прекрасной внешности, она обладала еще одним очень важным для дамы общества качеством – умела с большим вкусом одеваться и носить модную прическу, у нее были очень красивые холеные руки.

Прошло много лет, и сейчас я вспоминаю об Оле с чувством большой благодарности не только за те приятно проведенные в ее обществе минуты, которые уже тогда так ценил и которыми так гордился, но и за нечто более важное для меня. В эти редкие встречи с Олей, внимательно следя за ней, я получал уроки умения держаться за столом, вести разговоры. Конечно, тогда я не мог и предположить, в какой степени все это сможет мне пригодиться в дальнейшей жизни. Тогда я был просто очарован женой комдива.

В Гавре, посадив всех на автобусы, я, комдив, его жена и его помощник уселись в машину и взяли направление на Париж. Мы ехали по незнакомой мне Франции. Я любовался ландшафтом. Внимательно слушал пояснения, которые мне давали по пути. Особенно меня увлекали рассказы Оли о светской жизни, о театрах, музеях. Глядя на мужа, моя собеседница обещала, что она и Николай Николаевич помогут мне поинтересней провести мое краткое пребывание в Париже. С чувством гордости должен отметить, что мне было очень приятно услышать от попутчиков похвалу в мой адрес как в части умения говорить на французском, так и моих знаний в области истории Франции, ее литературы и прославившихся художников.

В очень приятной беседе мы приближались к столице Франции, к Парижу. Наша машина продолжала скользить по прекрасной фиолетовой асфальтированной дороге, в зеркале которой отражался свет сотен ярких электрических ламп. Фары многочисленных автомашин разрезали спустившуюся на землю темноту и в то же время затухали при появлении встречных машин, в том числе и нашей. Покачивание автомашины на рессорах увеличивало мою усталость, ведь я еще никогда в жизни не ездил на такой скорости на значительное расстояние.

Париж. Замелькали его окраины, улицы постепенно расширялись, приближаясь к центру города. Они делались еще более освещенными, более парадными. Меня крайне удивляло большое количество красных фонарей на зданиях, мимо которых мы проезжали. Из рассказов и некоторых прочитанных книг я мог предположить, что помещается в этих зданиях. Спрашивать об этом у моих попутчиков было неудобно. Только на следующий день, прогуливаясь по Парижу, я узнал точно, что во Франции красными фонарями обозначали места, где размещались табачные магазины, где продавались сигареты, курительный табак, спички, зажигалки, как мне тогда казалось, составлявшие государственную монополию.

Все прибывшие с нами на теплоходе «Андрей Жданов» были размещены по разным гостиницам отдельными группами.

Машина генерала, буду называть так, как его называли уже в то время за границей, Николая Николаевича Васильченко остановилась у гостиницы «Сен-Жермен». Небольшая уютная гостиница, расположенная вблизи улицы де Гринелль, где издавна размещалось посольство царской России, а после установления дипломатических отношений с Советским Союзом – посольство СССР. Возможно, выбор гостиницы объяснялся тем, что мне надлежало часто бывать во время моего пребывания в Париже в посольстве.

Молодая и очень привлекательная испанка Кармен проводила меня в отдельный большой, но уютный номер. Чувствовалось, что она знает, для чего мы едем в Испанию. Видимо, до нас в гостинице уже побывало немало добровольцев-интернационалистов, поэтому понятно, что не только Кармен, но и все остальные из обслуги гостиницы знали, кто мы такие. Абсолютно все относились к нам с подчеркнутым дружелюбием и вниманием. Вместе со мной в гостинице находилось еще несколько человек. В некоторых номерах было по два и даже три человека. Я был в номере один. Я начал осматривать отведенную мне комнату. Первоначально мое внимание привлекла кровать. Никогда в жизни я не видел кроватей подобной ширины. Я подошел к ней, потрогал и убедился, что она очень мягкая. Еще больше меня поразила лежащая на этой низкой кровати своеобразная подушка в виде круглого валика сравнительно небольшого диаметра, но длиной по ширине кровати. Не успел я еще оглядеть как следует номер, как в дверь постучали, и вошла улыбающаяся Кармен, в руках которой были две обычные для нас подушки. Она, похлопав по ним, уложила на кровать и, пожелав мне хорошего сна, вышла из комнаты.