Если судить по наружности, по «публикациям» и официальным декларациям, то философия Ясперса в ее отношении к русскому читателю и русскому философствованию разделила общую судьбу «буржуазной философии XX века»: за периодом полного запрета и идеологизированной критики (образчик которой находим в статье «Большой Советской энциклопедии»2), и временем, когда стали выходить первые книги об экзистенциальной философии, в том числе о Ясперсе3, а работы самих философов оставались неизвестными, настала пора предметного знакомства с их наследием.

Однако нужно заметить, что случай Ясперса в этом отношении -особенный. Работы Карла Ясперса парадоксальным образом вошли в орбиту русской философии еще до появления каких бы то ни было русских переводов. Дело в том, что у произведений Ясперса был (по меньшей мере) один читатель, бесспорно принадлежащий к числу классиков русской мысли XX века. Имя этого читателя - Николай Бердяев. Причем Бердяев не просто знал труды Ясперса, но и считал философию Ясперса одной из наиболее близких к своему собственному философскому учению. Особенно много внимания уделено Ясперсу в книге русского философа «Я и мир объектов»4. Из работ Ясперса Бердяев особенно часто упоминает именно «Философию», в которой наиболее глубоким и содержательным он находил второй том - «Просветление экзистенции»5. Тема «Бердяев и Ясперс» заслуживает специального рассмотрения: обращает на себя внимание, например, уже то обстоятельство, что если сначала русский мыслитель, хотя критиковал Ясперса и Хайдеггера за то, что у них, по его мнению, не поставлена проблема человека и отсутствует философская антропология, но, по меньшей мере, говорил о них как об экзистенциальных философах , то в позднейших трудах Бердяева мы с удивлением читаем, например: «под экзистенциальной философией я понимаю не философию Гейдеггера и Ясперса, которых я ценю, но не считаю экзистенциальными философами» .

Сегодня целый ряд произведений Карла Ясперса уже существуют в русском переводе. В основном это относится к его психиатрическим работам и трудам по истории философии и философии истории. Не была забыта и политическая публицистика: по-русски существует и книга о том, «Куда идет Федеративная Республика» (список переводов см. в конце книги). Но если мы захотим выяснить, какой отголосок имели эти издания в нашей философской литературе, то найдем, что философия Ясперса в России анализируется и обсуждается на удивление мало, если сравнить, например, с популярным даже у некоторых политологов учением Хайдеггера или вошедшим в известной мере и в поп-культуру «экзистенциализмом» Сартра. Дело в том, что основополагающие труды Ясперса, и прежде всего «Философия», на русский язык до сих пор не переводились.

Мы решили содействовать исправлению этого положения и предлагаем читателю полный перевод работы, которую сам философ называл своим Hauptwerk (основным произведением)6. Ввиду обширности сочинения было принято решение публиковать его в трех томах (как оно первоначально и вышло в 1931 году). Таким образом, эта книга содержит первую книгу «Философии» - «Философское ориентирование в мире», за которой последуют два других тома - «Просветление экзистенции» и «Метафизика». Перевод снабжен примечаниями; к сожалению, впредь до однотомного издания оказывается нецелесообразным воспроизведение имеющегося в оригинале (хотя и не исчерпывающего) предметного указателя. Источник некоторых цитат нам не удалось установить вполне определенно (в оригинале цитаты не сопровождаются ссылками на источник).

В смысле самого Ясперса, философия действительна не только в опредмеченной форме «философий», к которым применимы строго научные критерии «критики книг» и филологически выверенного анализа, - философия существует как мотивированная жизненно (экзистенциально) духовная обеспокоенность тем, что существует по ту сторону исторично достигаемых границ, - не как доктрина, а как философствование. Но это философствование предметно и живо, только если обращается к действительной традиции философии, как всемирной практики мысли. Практика же эта объективирована для нас в сочинениях философов прошлого. Поэтому хотелось бы надеяться, что проделанный нами труд будет способствовать продолжению предметного (ибо опирающегося на тексты) разговора об учении глубокого и исключительно интересного философа Карла Ясперса и об экзистенциальной традиции философствования в целом.

А. К. Судаков

Философия - рискованная затея проникновения в неприступное основание человеческой самодостоверности, - как учение истины, доступной усмотрению каждого, должна была бы вступить на ложные пути. Хотя для нее самой важно постичь то, что может быть познано с убедительностью, но она не повторяет того, что сделалось познаваемым в науках, как не вступает и в область наук со своим собственным предметом и равными им притязаниями. В философствовании не следует ожидать повтора того же удовлетворения, которое компетентное знание (Sachkunde) получает от вещей в мире. В нем ищут и требуют большего: Мышления, которое преобразует мое сознание бытия, ибо оно, пробуждая, приводит меня ко мне самому в тех изначальных мотивах, действуя по которым в существовании, я становлюсь тем, что я есмь. Никакое объективное знание не в состоянии сделать этого. В том виде, в каком подразумевается это знание, оно есть, скорее, один из моментов сознания бытия, рождающего себя в философствовании.

Философия, в идее - законченная ясность бытия в истоке и конце всех вещей, хотя она и пребывает во времени, постигала себя как безвременная кристаллизация безвременного (zeitlose Kristallisation des Zeitlosen). Философствование, однако, есть путь человека, который - исторически в своем времени - постигает бытие. Оно доступно ему лишь в этом явлении, а не само по себе. В философствовании высказывает себя вера без всякого откровения, апеллирующая к тому, кто находится в том же пути; оно - не объективный указатель дороги в путанице и смятении; каждый усматривает лишь то, что он есть как возможность через себя самого. Но философствование отваживается открыть измерение, высвечивающее бытие в существовании для воззрения к трансценденции. В мире, сделавшемся сомнительным во всем, мы, философствуя, пытаемся удержать направление, хотя и не знаем цели.

Правда, наш собственный образ жизни выходит на путь к философскому самосознанию, лишь слушая немногих великих философов, что говорят с нами из прошлого. Но поскольку философия не является действительной для нас уже как знание о прежней философии, мы всякий раз должны философствовать из настоящего истока (aus gegenwaertigem Ursprung). Философствование современников выявляет для нас, как помогает себе в существовании живущий рядом с нами. Те, кто находятся в одинаковых возможностях исполнения бытия, могут сказать друг другу то, чего нигде больше услышать нельзя. Только современное философствование может, преображая, сообщить новую современность прошедшему философскому величию.