– Итак, Подлесный?

Артем кивнул. Он и не надеялся, что его вспомнят. Нотариус что-то говорила, давала что-то подписать. Тихонов подписывал и кивал, кивал и подписывал, но мысли его были обращены к карте 39-го года. К строению в виде казармы.

– Ну, я жду вас в четверг.

Артем встал, подошел к двери и обернулся. Признаться, он ждал, что и эта женщина исчезнет. Но нет, нотариус сидела за своим столом и что-то писала.

– Простите, – начал Тихонов. – Вы, случайно, не знаете, что было на месте моего дома в 39-м?

– Я не знаю, – она пожала плечами, – был ли Подлесный тогда.

– Судя по карте, что висит у входа, был. И вместо моего дома стояло другое здание.

– Ничего не понимаю. – Женщина встала и вышла из-за стола. – Карта абсолютно новая, и там не может быть никаких строений, кроме тех, что есть в городе.

Они вдвоем подошли к карте.

– Ну вот же, смотрите. – Женщина ткнула красным заостренным ногтем в карту. – Вот ваш дом, а вот…

Артем ее не слушал. Он видел своими глазами, что карта изменилась. Магазин с Лидкой и три одинаковых дома появились на своих местах. Даже Белое озеро отступило. Он перевел взгляд на Центральный микрорайон и сразу же нашел ЗАГС, церковь и нотариальную контору. Ну и контрольный, что называется, в голову. Табличка с названием гласила «Карта Донского МО». Масштаб был тем же. Даже если бы он изменился, Тихонова это расстроило бы в последнюю очередь. Дата… Самое главное, дата говорила либо о его внезапном помешательстве, либо о заговоре против него отдельно взятой нотариальной конторы. Но ни то, ни другое ему не нравилось.

– Ну, можно тебя поздравить? – спросила Оля, когда Артем сел в машину.

– Нет. Еще в четверг сюда.

Он говорил неохотно, через силу. Потом, поняв, что этим может обидеть девушку, улыбнулся и уже мягче сказал:

– В четверг все будет в порядке. Можно уже начинать продавать дом.

– Так ты решил все-таки продать его?

Он едва не сорвался. Талдычить о странностях, едва ли не смертельных странностях, практически прийти к «общему знаменателю» о призраках – и она у него спрашивает, хочет ли он продать его. Это все равно, что спросить у хозяина бешеного бультерьера, разорвавшего ребенка, хочет ли он усыпить пса. Хочешь не хочешь, а надо.

– Возможно.

Артем не стал ничего объяснять, а тем более выяснять. Он устал.

– Прежде чем его продать, нужно понять, что в нем живет, кроме нас.

До больницы они добрались минут за десять. Олю долго уговаривать не пришлось. Она видела, как Артем переживал. По крайней мере, делала вид, что видит и переживает вместе с ним.

«Если бы в моем доме водились призраки, ты бы бросил меня?» – вспомнил Тихонов.

Нет, не бросил бы. Ответ очевиден. Но и не стал бы лезть на рожон. Он бы приложил все усилия, чтобы уговорить Олю уехать из дома. И в любом случае уехал бы сам и увез ее с собой. Уехал и увез. Артем непременно поступил бы так и сейчас. Просто скажи ему Оля, мол, оставь ты эту идею с очисткой дома, давай уедем. И он уехал бы, и он бросил бы. И плевать ему на дом, построенный еще его прадедом.

– Время посещений с четырех до семи.

Артем вынырнул из своих размышлений резко и окончательно. Перед ним стояла девушка в белом халате на голое тело. Почему он так решил, Тихонов ответить затруднялся, но халат – явно на размер меньше, чем полагалось, – не возражал против подобных предположений, а пышное тело под ним – тем более.

– Мне бы поговорить с Инной Лесковой.

– Время посещений с четырех до семи.

– Послушайте…

– Время посещений с четырех до семи, – без намека на хоть какие-нибудь эмоции произнесла девушка.

– Скажите хотя бы, ей лучше?

– С четырех до…

– Я все понял, – остановил ее Артем. Развернулся и вышел из больницы.

Надо попробовать попасть туда другим путем. Он отошел подальше, так, чтобы ему было видно практически все здание. Осмотрев все окна, решил отказаться от затеи проникнуть в больницу незаконным путем. Инна может оказаться без сознания или попросту ни черта не знать. В общем, риск слишком велик. Не узнать ничего против ночи в «стакане» местного отдела полиции. К тому же (эта мысль ему приходила в последнее время все чаще) с чего он решил, что пожар в бане соседей каким-то образом связан с происшествиями в его доме? Чистой воды догадки. А на одних догадках не выедешь. Другое дело, когда человек открыто говорит: вас хозяин накажет. Вот что-то в этом хозяине есть. О чем-то подобном болтал Мишка. Мишка… Да и Галина Анатольевна что-то говорила о хозяине. Вот с кого надо было начинать.

Артем подбежал к машине, дернул за ручку, но дверца оказалась закрытой. Он нагнулся и заглянул внутрь. Машина была пуста. Черт! Артем обернулся в поисках Ольги. На парковке у больницы ее не было. Она могла пойти в торговую палатку за вторым корпусом или же отправиться искать его. Черт, черт, черт! Требовалось-то от нее не так уж и много. Просто сидеть в машине. А она даже с этим не может справиться.

– Тема, ты где ходишь?

Тихонов обернулся. Перед ним стояла мама в черном платье.

Сергей пришел домой и тут же пожалел об этом. Как бы там ни было, ему нужна компания нормальных живых людей, а не галлюцинаций. Ему все время мерещились всплески воды, шлепки босых ног по мокрому полу, а иногда он даже отчетливо слышал смех. Смех сумасшедшего человека. И чтобы не засмеяться в унисон с галлюцинациями, Серега решил вернуться к Артему. Там, по крайней мере, он будет не один. Там эти самые галлюцинации делятся на всех, а здесь, в одиночестве, они умножаются на два и возводятся в третью степень.