– Складно. Вот только откуда столько дерьма в одном человеке? Он что, его на тачке подвозил?

– Да, здесь, конечно, простота заканчивается.

– Причем резко. Идем далее. Куда дерьмо делось? Он что, его снова погрузил в тачку и увез?

– Ви… – начал Сергей, но Артем его перебил:

– Вику я знаю три года. Ее вырвать может от слова «какашка», а уж убрать чужое дерьмо… В общем, потом пришлось бы убирать за ней.

Тишина давила многотонной плитой. Тихонову стало тяжело, и он произнес:

– Ладно, со Скворечиком вроде как понятно. Позже позвоним ему и узнаем, что почем. Вика. Как быть с ней?

– Ну, мы начали с ней трахаться…

– Можно без подробностей?

– Я думал, для дела… Ну, раз нет, так нет, – пожал плечами Проскурин. – Ну а у ванны-то рассказывать?

– Рассказывай.

– Мы стали трахаться, – сказал Сергей и посмотрел на Артема. Тот закатил глаза и махнул, мол, продолжай. – Вот, Вика встала на четвереньки и оперлась о край ванны.

– Боже, – взмолился Артем, – как долго!

– Слушай, друг, тебе не помешал бы хороший секс.

Тихонов отмахнулся.

– Продолжай. И давай уже ближе к делу.

– Вдруг Вика вскрикнула. Я-то думал, что слишком резко вошел в нее. Так бывает. Девочки кричат, когда я вхожу.

Артем замахал рукой, будто подгоняя друга.

– Она вскочила и убежала к скамейке одеваться. Теперь-то я понимаю, что она вскрикнула, потому что увидела то же, что и я.

Снова пауза.

– И что увидел ты?

– Сначала на черной поверхности появились маленькие пузырьки. Потом пузыри стали больше. Они лопались с такой силой, что уши закладывало. А потом появилась она.

– Кто?

«Зачем он спросил? Ведь он прекрасно знал, что Болотница. Кто же еще?»

– То есть понятно, что не Оксана Федорова. Но у твоей Болотницы есть какие-то определенные черты? На кого она похожа? Баба-яга, крокодил или пылесос?

Серега смотрел на Артема как на сумасшедшего.

– На асфальтоукладчик, блин! На человека она похожа. На человека в черном саване.

Пауза.

– Ладно, – нарушил тишину Артем. – Ты увидел человека в ванне, и что? Ты убежал, оставив Вику одну?

– Ты что, меня «лечить» вздумал?!

Тон Проскурина не располагал к мирной беседе. Серега ухмыльнулся и сжал кулаки. Еще бы! Не каждый день тебе намекают, что ты трус.

– Нет. Я просто интересуюсь, куда делась Вика.

– И куда же? – Серега уже не был его другом. Он был затравленным волком. А у волков нет друзей.

Артем собирался ответить, когда в комнату вошел Тимофей.

– Жена Мишки звонила.

«Вернулся? – вертелся вопрос на языке. – А где же тогда Вика?»

– Мишку нашли в Белом озере.

Пауза. Как напрягали эти паузы! Неужели нельзя без них?

– Без кожи.

Артем помылся под душем. Летний душ, сделанный наспех еще отцом, работал до сих пор. Правда, отец, кажется, поменял бочку или покрасил. Артем помнил зеленую с крышкой, а эта была черной. Вода нагреться не успела, поэтому пришлось мыться под холодной. Тихонов фыркал и кряхтел, поглядывая над занавеской на крыльцо бани.

«Каким образом Скворец оказался на Белом озере? – думал Артем. – Как он попал в дамбу?»

Его нашли местные рыбаки. Его? Они нашли кусок мяса, плавающий вверх пузом. Вызвали полицейских, а те уже нашли его кожу. Она висела на одной из створок дамбы. За что он там так зацепился – не ясно, но снята она была, будто резиновая перчатка с руки. Полез купаться пьяным, уснул или ногу свело, вот его и понесло на дамбу. Официальная версия на то и официальная, что из нее ни хрена не понять. Ведь одежду его так и не нашли, да и шкуру с него сняли, будто с барашка, с перспективой на отделку. Только голова осталась нетронутой. Будто специально оставили для опознания. И почему, черт возьми, у Артема есть сомнения по поводу официальной версии, а у полиции нет? Почему Тихонову все это кажется похожим на работу маньяка, а полиции?.. Складывалось такое впечатление, что работа полиции сводилась к тому, чтобы придумывать официальные версии, удобные им, и фиксировать смертельные случаи. Артем вспомнил случай с водителем-самоубийцей. После ссоры на дороге парень покончил с собой шестью ударами ножа в сердце. Замечательная версия. И на возмущение общественности представители власти отвечали удивительным спокойствием. Короче, плевать они хотели на общественность. Версия придумана, ее и придерживаемся.

– Эй, чистюля!

Артем даже подпрыгнул. У душа стояла Оля с полотенцем в руке.

– Что-то ты замылся. Я думала, ты в бане.

Он что-то пробурчал в ответ.

– Слушай. Вы же сказали, что убрались вчера.

– Где?

Внутри неприятно все сжалось.

– Ну, в бане. Там ила, хоть на машине вывози.

– Ила?!

Артем отдернул штору, схватил полотенце и, прикрываясь им, пошел к бане.

– Ты давай уже собирайся. К нотариусу опоздаешь. Ребята сами как-нибудь уберут.